Виола. Фиалка, значит.
Вот так и вышло, что с Даником Катюша встретилась только после тихого часа. Оказалось, они живут по-соседству.
Данила предложил, если она не сильно занята, познакомить ее со своим другом. Катька изъявила немедленное согласие. Чтобы докопаться до корней тайны, она готова была знакомиться и с врагом.
Корпус был похож на разноцветный курятник. Огибающая его дорожка как-то сразу ныряла в мелкие березки и высокие лопухи. Среди лопухов торчали какие-то прутики и молодая, но высокая крапива. Даник предупредительно отстранил ее подолом рубахи:
— Просю!
В зарослях оказалась вполне уютная продолговатая ямка с педантично вытоптанной травой. Посреди ямки на аккуратно разложенных салфеточках возлежала груда булочек, огромный целлофановый пакет грильяжа в шоколаде, высокая наполовину съеденная банка йогурта и двухлитровая бутыль лимонада. Рядом с этим пищевым изобилием сидел на пеньке, аккуратно подтянув на коленях брюки, толстый кудрявый мальчик и лопал конфеты и печатный текст, причем невозможно было определить, чем он поглощен больше. Книга была толстая и наверняка неинтересная.
— Это мой друг, — сказал Даник. — Макс, привет!
Не отрываясь от книги, мальчик ответил. Катька была поражена: как! Он не заметил ее?! Это требовало немедленных действий. И она решительным движением вытащила из пакета пригоршню конфет.
— Э-э, — все так же не отрываясь от книги, возмутился Максим. — Сладкое вредит.
— А тебе — не вредит? — поинтересовалась Катька ядовито.
— Мог бы книжку и отложить, — присаживаясь на траву, хихикнул Даник. — С тобой дама разговаривает.
— Да?.. — Максим поднял очень красивые, опушенные ресницами девичьи глаза. Было похоже, что ему все равно, дама перед ним или телеграфный столб. — Вечно все недовольны, когда я читаю.
Даник налил себе и Катюше газировки.
— Не обращай внимания. Зато он очень умный.
Книжка полетела в одну сторону, а получивший пинок Даник — в другую. Впрочем, он не рассердился.
— Пошла вон! — вдруг заорал Макс.
— Это ты мне?!
— Ей, — Даник небрежно стряхнул с груди капли и показал на вьющуюся над другом золотисто-черную осу. — Он их до смерти боится.
— И ты бы боялся, если б распухал, как Винни-Пух, — Максим избавил от обертки и зажевал очередную конфету. — Раз в жизни можно поесть сколько хочешь и почитать спокойно… Все равно потом из тумбочки выкинут.
Катька подтянула к себе книжку. "История крестовых походов", — утверждала готика с обложки. Едва ли тамплиеры забыли под Гомелем древний клад.
