— Кира Дмитрьна! — заголосили мальчики хором. — Ой, вы только не сердитесь… не падайте… ну…
— Чего "ну"? — спросила Кира хмуро, пересаживаясь на стул.
— Он не трус.
— Тогда что он делает под кроватью?
— Прячется, — со скорбным вздохом поведал Даник.
— Я что, такая страшная?
— Нет, — глухо донеслось из-под кровати.
— Вы ему нравитесь, потому он сюда и забежал, — сообщил Данила нахально.
— Нет!!
— Не нравлюсь? — Кира попыталась заглянуть под кровать.
И Симрик, и его приятель здорово этому мешали. Воспитательница готова была задохнуться сразу и от возмущения, и от любопытства. А реплики джентльмена под кроватью были чересчур краткими, чтобы опознать его по голосу.
— Из-за Ируськи, — признался Максим, тяжело краснея.
— А-а… Можешь успокоиться, она не войдет, — протянув руку, Кира выдернула Генашу из-под кровати. Коротко глянула на Даника с Максимом:
— Мужская солидарность — это здорово. Но кто будет стекло вставлять?
4.
— Виолка тоже видела, только кричать не стала, — сообщила Катька. — Как раз там, за корпусом.
— Что ее туда понесло?
— Земляника, конечно, — девчонка презрительно пожала плечами, потрясаясь их недогадливости. — После ужина, еще светло было.
— Тогда это не привидение.
— Стоп, — сказал Максим. — Привычки привидений мы уже обсуждали.
Уселся на пенек, открыл тетрадку:
— Итак, попрошу подробно изложить показания Виолы Свиридовой, снятые… во сколько ты с ней беседовала?
Катька тоже плюхнулась на пенек, подскочила и ахнула:
— Гад! Я же их не отстираю!
Даник потрогал пенек ногтем:
— Понятно. Смола.
Катюша поцарапала шорты: смола отдиралась, хотя и с трудом. И тут же липла к пальцам. М-м… но если взять много хозяйственного мыла и растворитель лака для ногтей… Она внимательно осмотрела место возле пенька и осторожно уселась на траву.
— "Гада" я пропускаю? — спросил Макс ядовито.
Катька кивнула. Взглянула на свои изящные в мельхиоровом корпусе часики, прикинула на пальцах, почему-то покраснела:
— Получается, в три — полчетвертого утра.
Из рассказа Катьки выяснилось, что не видать им ни за что этих свидетельских показаний, если бы Виолке не захотелось в туалет. Удобства располагались довольно далеко за корпусом, и идти к ним надо было как раз мимо рокового места, хотя и по другую сторону барака. В общем, Катьке пришлось проснуться и отправиться вместе с Виолеттой. И как раз там, между статуем оленя с краснокирпичными достоинствами натуральной величины и воняющими хлоркой кабинками, зловещим шепотом был поведан вечерний кошмар. На рассвете было довольно холодно, комары грызлись, как бешеные, и поэтому рассказ вышел на удивление коротким. Земляника за бараком была отменная, а мальчишка мог и насочинять, и вообще там паслось в землянике пол лагеря и никто ничего не видел… В общем, когда Виолка оказалась в этом месте совсем одна, она даже не поняла сразу, где оказалась. Было светло, с эстрады гремела дискотека… а туман среди сосновых стволов не привлек бы ее внимания. Если бы вдруг, совершенно неожиданно, не сгустился в мужскую фигуру в белом костюме. "Физкультурном?" — переспросила тогда Катька. Нет, самом обыкновенном. Вернее, парадном. И никакой не туман, мужчина. Он приближался по тропинке, и Виолка благоразумно дала стрекача.
