— Ты меня убеждаешь?
— И не думал.
Катька решилась. Не переводить же тетрадку на дурацкие стихи. А тут преступление. Кража. Может, даже со взломом. Если бы всю метелку похитили — это ясно, соседи. Но ручку… Надо поинтересоваться, была ли метла с ручкой у них в отряде.
— Прискакала, — со слезами в голосе произнесла воспитательница Жанна Юрьевна. — А мы тут твою крысу ловим.
Катька легкомысленно тряхнула волосами:
— Она у меня самостоятельная, сама вернется.
Слезы почти вырвались в истеричное рыдание:
— Но я же не могу… не могу сидеть спокойно, когда тут, по корпусу, бродит крыса!
Девчонки, обступив воспитательницу с Катькой, внимали.
— Она не кусается. Ее, главное, не пугать.
Шокированная Жанна сбежала с крыльца:
— Это меня, главное, не пугать! Предупреждали меня — не езди.
— Жанночка, — позвала ее от качелей Елена Тимофеевна, которую мальчишки за глаза иначе, чем Ленка, не звали. — Покурим.
Юрьевна дернулась: так откровенно, при детях?
— У меня крыса в корпусе.
— И по-моему, не одна, — ухмыльнулась Ленка, поглядывая на суетящихся девчонок. — Пошли, не съест ничего твоя крыса. Понимаешь, у нас ручку от метелки…
И повлекла Жанночку в сторону туалета. Катька поняла, что ей тоже туда нужно. И тоже немедленно. Но воспитательница третьего отряда говорила тихо, и ничего разобрать не удалось.
Елене Тимофеевне с самого начала понравился этот мальчик, Симрик Максим, который топтался сейчас невдалеке с тетрадью и ручкой в руках. Да, он был слегка полноват, но кто у нас без недостатков? Зато от него исходило ощущение солидности и здравого смысла, он не взрывал вокруг корпуса песок и не пинал, азартно матерясь, футбольный мячик, отчего в домике дребезжали стекла.
— Тебе что-нибудь надо, Симрик?
Она сидела с Жанночкой на скамейке, прислонившись к деревянной стенке домика и блаженно вытянув ноги, и сосредоточенно жевала апельсиновую корочку. Полдник минул, а до ужина далеко. Самое время со вкусом отдохнуть, пусть себе гоцают. Лишь бы окна не поразбивали.
Максим подошел, вежливо улыбнулся:
— Можно присесть?
Потрясенная Ленка подавилась корочкой. От современного подростка она такой вежливости не ожидала.
— Д-да… — воспитательница выплюнула останки корочки и быстренько затолкала ногой под скамейку.
— Видите ли, я собираю свидетельские показания. Вы были первой, обнаружившей пропажу ручки?
Ленка покрутила шеей. Той вдруг стало очень тесно в просторном вырезе сарафана.
А Максим открыл тетрадь и приготовился записывать. Какие-то записи наверху страницы были, Ленка едва не умерла от любопытства на месте, но плохое зрение… Может, Жанночка разглядит? У Жанны Юрьевны выражение лица оказалось не умней ее собственного, что Ленку весьма утешило.
