— Положите вещи. Полшага влево, шаг назад! Каждый стоит напротив связки.
— Одеться!
Тонкая рубашка, что была на мне несколько минут назад, сменяется толстой и жесткой, а костюм — колючими шерстяными брюками и жакетом. Ботинки исчезают и вместо них появляются тапочки. До сегодняшнего дня мы выглядели нормальными людьми. Я оглядываю шестерых товарищей: ужас! Мы потеряли облик человеческий. В две минуты превратились в осужденных.
«Направо, строем, шагом-арш!» — в сопровождении десятка двух полицейских мы вышли во двор и поднялись в закрытый грузовик, который повез нас в Белю — тюрьму Канн.
Сразу по прибытии нас отвели в главное управление. Начальник с царственным величием восседал за письменным столом.
— Внимание! С вами будет говорить начальник.
— Заключенные! Вы будете находиться здесь до отправки на каторжные работы. Это обычная тюрьма. Вы обязаны все время соблюдать тишину! Не стоит рассчитывать на посещения родственников или письма. В вашем распоряжении два выхода: один на каторгу, другой — на кладбище. За плохое поведение мы сажаем на 60 суток в карцер на хлеб и воду. Никто еще не выдержал двух сроков карцера. Вы сгибаетесь или ломаетесь. Кто хочет, тот поймет!
Он повернулся к Пьеро-придурку, которого привезли из Испании.
— Твоя профессия?
— Охота на быков, мосье начальник.
Начальник вскипел и закричал:
— Выведите этого человека отсюда!
Менее чем через две минуты «тореадора», избитого четырьмя или пятью тюремщиками, быстро выносят. Слышен его крик: «Сволочи, пятеро на одного, да еще с дубинками, сволочи». Крик смертельно раненого зверя, а потом тишина — слышно только, как что-то тяжелое волокут по земле. Тот, кто после этого ничего не понял — не поймет никогда. Деге стоял рядом со мной. Одним пальцем он притронулся к моим брюкам. Я понял, что он хочет сказать: «Веди себя хорошо, если хочешь живым добраться до каторги». Через десять минут каждый из нас (кроме Пьеро-придурка, которого бросили в подвал) сидел в камере, в дисциплинарном отделе распределителя.
Судьбе захотелось, чтобы моя камера оказалась рядом с камерой Деге. Перед этим нам представили красноволосое одноглазое чудовище ростом метр девяносто, а то и больше, и с новеньким кнутом в правой руке. Это надзиратель-заключенный, которому дали должность палача и мучителя. Осужденные дрожат перед ним: тюремщики позволяют ему бить и пытать заключенных, и он не несет ответственности в случае чьей-либо смерти. Позже, находясь в комнате первой помощи, я услышал рассказ о жизни этого человекоподобного животного. Надо отдать должное начальнику распределителя — он удачно выбрал палача.
