Я выскочил из постели, накинув халат, и спустился вниз, чуть опередив мисс Партридж, вышедшую из кухни. Я схватил трубку.
— Алло?
— Ах! — облегченно всхлипнул голос на другом конце. — Это вы! — Миген! Голос Миген! Неописуемо испуганный и растерянный. — Пожалуйста, приедьте к нам… приедьте! Ну пожалуйста, приедьте! Хорошо?
— Сейчас буду у вас, — сказал я. — Слышите? Сейчас же!
Я взбежал по лестнице, перескакивая через ступеньки, и ворвался к Джоан.
— Слушай, Джо, я еду к Симмингтонам.
Джоан подняла с подушки голову и, словно ребенок, протерла глаза.
— Что… что случилось?
— Не знаю. Звонила эта малышка — Миген. До смерти перепуганная.
— Что там могло стрястись?
— Чудится мне — что-нибудь с этой Агнес.
Я уже выходил, когда Джоан крикнула мне вслед:
— Подожди! Я встану и отвезу тебя.
— Не надо. Я сам поведу машину.
— Ты еще не сможешь.
— Смогу.
Вести машину я и впрямь смог. Было больно, но не так уж сильно. Вообще я умылся, побрился, оделся, вывел машину из гаража и доехал до Симмингтонов за каких-то полчаса. Совсем неплохое время.
Миген ждала меня. Она выбежала из дома и, обхватив меня руками за шею, прижалась ко мне. Ее худенькое личико было белым, как мел, и все время судорожно подергивалось.
— Вы приехали! Приехали!
— Выше голову, воробышек, — сказал я. — Конечно, приехал. Что случилось?
Она начала дрожать всем телом. Я положил ей руку на плечо.
— Я… я нашла ее.
— Нашли Агнес? Где?
Она задрожала еще сильнее.
— Под лестницей. Там у нас чуланчик с рыболовными снастями, клюшками для гольфа и всяким хламом. Ну, вы же знаете.
Я кивнул. Чуланчик, какой есть в каждом доме.
Миген продолжала:
— Она была там… вся скорченная… и… и холодная… страшно холодная. Она была… понимаете, она была мертвая!
— Как это вам пришло в голову заглянуть именно туда? — спросил я удивленно.
— Я… я сама не знаю. Вчера вечером вы позвонили, и мы все начали гадать, куда бы это могла деваться Агнес? Мы подождали ее, но она не возвращалась, так что мы пошли, наконец, спать. Спала я плохо и проснулась очень рано. На ногах была уже только наша кухарка, Роза. Она страшно сердилась на Агнес, что та до сих пор не вернулась. Говорила, что у других хозяев, где она когда-то служила, одна служанка тоже удрала, не сказав никому ни слова. Я съела в кухне кусок хлеба с маслом и выпила молока — и тут вдруг Роза входит снова с каким-то очень странным лицом и говорит, что в комнатке Агнес все вещи на месте: и плащ, и шляпка, и туфли, и платье, в котором она выходит в город. Мне тогда пришло в голову, что… что, может быть, она вовсе и не выходила из дома. Я начала искать, отворила этот чуланчик под лестницей… и она была там…
