- В таком случае все мы - безумцы. И все равно непонятно, чему вы поклоняетесь. Вам стоило бы высмеивать нас.
- Нет, мы вас не высмеиваем, мы вам завидуем.
- Так умрите. Наверняка эта протоплазма, или что там у вас, уязвима.
- Вы не понимаете. Если человек умирает - после того, как создаст что-то, - созданное им переживает его. Но если я умру, все будет кончено. Мои знания умрут вместе со мной. Ужасающая ответственность. Мы не можем позволить себе такого. Я - это картины, книги и песни миллиона поколений. Смерть для нас означает гибель цивилизации. Вы же, уходя из жизни, обретаете величие.
- И потому вы здесь.
- Если вообще существуют боги, если во вселенной есть могущество, то вы - эти боги, и вы имеете это могущество.
- Нет у нас никакого могущества.
- Мистер Крейн, вы прекрасны.
Старик покачал головой, с трудом встал, вышел из храма и медленно побрел вдоль могил.
- Ты сказал ему правду, - произнес чужак, обращаясь к будущим поколениям себя самого, которым предстояло запомнить эти слова, - но ничего хорошего из этого не вышло.
Прошло семь месяцев, весна сменилась осенью с ледяными ветрами, деревья потеряли последние листья, вместе с листьями исчезли краски лета. Виллард Крейн приковылялна кладбище, опираясь на металлические костыли, дающие ему четыре точки опоры вместо двух, которыми он обходился более девяноста лет. С неба лениво падали снежинки, временами ветер подхватывал их и кружил в безумном стихийном танце.
Виллард упрямо дотащился до храма и вошел.
Внутри его ждал пришелец.
- Я Виллард Крейн, - сказал старик.
- А я пришелец. Вы разговаривали со мной - или, если угодно, с моим отцом - несколько месяцев назад.
- Понятно.
- Мы знали, что вы вернетесь.
- Знали? Я поклялся, что ноги моей больше здесь не будет.
- И все равно мы вас ждали. Вы пользуетесь у нас огромной популярностью, мистер Крейн. На Земле есть миллиарды богов, достойных поклонения, но вы самый благородный из них.
- Я?
- Только вам пришло в голову преподнести нам величайший из даров. Только вы пожелали показать нам, как будете умирать.
Старик удивленно замигал, из уголка его глаза выкатилась слеза.
- Так вы решили, что я для этого сюда пришел?
- А для чего же еще?
- Для того чтобы проклясть ваши души, вот для чего. Ублюдки, собравшиеся, чтобы глумиться надо мной в последние часы моей жизни!
- И все-таки вы пришли.
- Я хотел показать вам, насколько отвратительна смерть.
