к большим неудачам. Воняя резкими духами Энн Лестер, цыганка снова прошлась по комнате.
— Кинтала, — сказала она, схватив Шарлотту за руку. — Услуга за услугу.
Перевернув руку Шарлотты ладонью кверху, цыганка провела вдоль линий одним из лестеровских ножей для масла. Шарлотта невольно отметила, что на столовых приборах была выгравирована буква «В». Оставалось только гадать: неужели Джадж Лестер такой идиот, что не может правильно написать собственные инициалы?
— Тебя хотят многие мужчины, — произнесла Мила, склонившись над ладонью Шарлотты, — но сама ты хочешь только одного.
Лицо Милы было так близко, что Шарлотта чувствовала ее горячее дыхание.
— Я его вижу! — вдруг изумленно вскрикнула цыганка. — Вижу его прямо здесь!
— Как он выглядит? — спросила Шарлотта.
— Он спасает людей из воды, — очень медленно выговорила Мила, изучая линии на ладони.
— Подумать только, мужчина моей мечты — спасатель, — поморщилась Шарлотта.
Когда дело касалось мужчин, Шарлотта не была склонна к дискриминации. Но скорее уж в адском пекле выдастся прохладный денек, чем она полюбит мужчину с сезонной работой.
— Скажи мне, кто он! — потребовала Шарлотта.
Мила подняла на Шарлотту свои темные глаза и сразу поняла: рыбка попалась на крючок. Она схватила Шарлотту за запястье и грубо сжала.
— Отдай мне свое колдовство, — прошипела она, вонзив грязные ногти в кожу Шарлотты. — Колдовство, благодаря которому ты обрела всё это! Тебе и так хватит. Зачем тебе больше?
Шарлотта затаила дыхание, а ее глаза превратились в черные смертельно опасные щелочки. Мила выпустила ее руку и отпрянула, будто бы вдруг обнаружив, что держит гремучую змею.
— Никогда не угрожай мне во время торгов, — произнесла Шарлотта низким, замогильным голосом.
— Дай мне то, что я хочу, — вернув себе невозмутимость, пожала плечами Мила, — и я дам тебе то, чего хочешь ты.
— Мне казалось, ты говорила, что деньги — это зло.
— Только для тех, — весомо изрекла Мила, — у кого их нет.
Шарлотте всегда нравились те, кто схватывает на лету. Найдя условия сделки приемлемыми, она слегка расслабилась.
— Если стремишься к одному только богатству — никогда не разбогатеешь.
Мила нетерпеливо отмахнулась, ей было не до философии.
— Скажи мне, как приманить лавэ?
Цыганское слово «лавэ», деньги, звучит почти как английское «лав», любовь. Если в цыганском языке и было слово «любовь», Миле оно было ни к чему. Шарлотта не говорила по-цыгански, но сразу смекнула, что Мила имеет в виду. Язык денег понятен повсюду.
