Наконец, расположившись поудобнее, домработница переключилась на Шарлотту. Прошло уже полдня, а Шарлотта все еще нежилась на крылечке в одной пижаме, прическа ее напоминала крысиное гнездо, а вчерашний макияж смазался, образовав под глазами черные круги.
— Разгуливать в такой просвечивающей пижаме неприлично, — заметила Летти.
— Видела бы ты меня до того, как я ее надела, — ответила Шарлотта, уткнувшись носом в чашку.
Летти, вздохнув, перевела взгляд на лужайку, где Анджела возилась с младенцем. Стоя на коленях в траве и вытянув руки вперед, она ласково уговаривала малышку пойти ей навстречу. Девочка, покачиваясь, заковыляла к матери; видимо, ей так понравилось ходить, что она даже завизжала от восторга. Как и все женщины из семейства Белл, она не боялась падений.
— Анджела должна ввести ребенка в лоно церкви, — сказала Летти.
— Ни в одном другом месте ребенка так не заставят думать чужим умом, — парировала Шарлотта.
Не обращая внимания на ее слова, Летти занялась привычным делом.
— Сегодня была проповедь по книге Неемии, — сообщила она, палец за пальцем стаскивая перчатки. — Про прилюдное покаяние. Конечно, хорошо и правильно признаваться Богу в своих грехах, но поскольку Бог всеведущ, это для него не новость. Нет, преподобный Лайл говорит, что нужно возложить свои проступки на алтарь.
Публичное унижение — ничтожная сцена по сравнению с вечной геенной огненной. Прополощи свое грязное белье у всех на виду, говорит преподобный Лайл, и ты уже никогда не скатишься в канаву.
Раскрыв свою карманную Библию в кожаном переплете, Летти извлекла носовой платок и промокнула лоб. Потом набрала в грудь побольше воздуха и продолжала наставлять хозяйку на путь истинный.
— Преподобный Лайл говорит, что, если бы все должны были носить на шее знаки с перечислением их грехов, люди грешили бы куда меньше. — Она обратила взор на Шарлотту. — Некоторым из нас пришлось бы носить целую доску для объявлений.
— Как так получается, — вклинилась Шарлотта, — что каждое воскресенье на пересказ часовой проповеди у тебя уходят как минимум четыре часа?
— Сегодня преподобный Лайл проповедовал всего минут пятьдесят, — уточнила Летти, вытаскивая шляпную булавку из шляпки. — Он, кажется, подхватил грипп.
— Бог это всего лишь бог, — сказала Шарлотта в кофейную чашку.
О войне между Шарлоттой и преподобным Лайлом было известно всем. Никто так не раздражал священника, как счастливый и довольный собой грешник. А во всем городе не нашлось бы грешницы счастливее Шарлотты Белл.
