— Просто кошмар, — пробормотала миссис Джексон, вытягивая из плоской изящной сумочки надушенный платочек и прижимая его к носу.
— Это еще что! — с понимающим видом закивал мужчина. — Вы подождите до лета. В августе по Ред-ривер поплывут свиные головы, и вот тогда вы узнаете, что такое настоящая вонь.
Миссис Джексон уставилась на него с непроницаемым выражением лица.
— Знамо дело, — добавил он, цыкнув в дырку между зубами, — сомы от свинины растут как на дрожжах.
Миссис Джексон заранее, еще во время поездки, предупредила Лидию, что новое окружение могло дурно повлиять на Адама.
— Стоит только ослабить ошейник, как мужчина тут же срывается с поводка, — со знанием дела говорила она.
Но то, что произошло с Адамом, было похоже скорее не на небольшой крюк в сторону от прямой дороги, а на целую экспедицию. Лидия два раза скользнула мимо него взглядом, прежде чем признала в неухоженном мужчине, который стоял на платформе и теребил в руках шляпу, своего жениха. Рубашка его была помята, ботинки поизносились, а волосы выглядели так, будто их расчесывали граблями.
Адам тут же ощутил ее неодобрение.
— Прости, — промолвил он, машинально пробегая пальцами по волосам. — Я не спал всю ночь, принимал роды у Уолласов.
Лидия смотрела на него с недоумением. В ее представлении «врач» был кем-то вроде герцога или графа. Ей и в голову не приходило, что Адаму когда-нибудь придется трудиться.
Если сказать, что Лидия и миссис Джексон ждали более торжественного приема, это было бы преуменьшением.
При этом обе они чувствовали, что местные жители разглядывают их, улыбаются, шепчутся украдкой, но ничего не сказали.
— Роды были непростые, — продолжал Адам, подхватывая сумки. — Матка то раскроется, то сомкнётся. Ребенок шел попкой. Но Луиза Уоллас — настоящий боец.
Даже не поприветствовав гостей как следует, Адам пустился в красочное описание минувшей ночи. Для Лидии и его матери половина всего сказанного звучала как тарабарщина. Другая половина содержала такие отвратительно реалистичные подробности, что обеим казалось, будто он описывает языческие и кровавые ритуалы дикарей. Они ушам своим не верили: неужели он действительно рассказывает им столь чудовищные вещи?!
— Когда у нее открылось кровотечение, мы все затаили дыхание, — продолжал Адам, увлекшись и не замечая, что с фарфорово-белого личика Лидии схлынули последние остатки румянца, а губы сложились в тонкую ниточку.
Качества, которые Лидия ценила в женихе превыше всего: его щеголеватая внешность, слегка отстраненная манера держаться и прохладное отношение ко всему, что не представляет собой материальной ценности, — всё это исчезло, сменившись страстным увлечением собственной профессией.
