Как все, перешагнувшие тридцатилетний рубеж, Климов боялся кардинальных изменений. Любая подвижка в ту или иную сторону грозила нарушением личных прав и свобод.
- Ты зачем здесь?
- Затем...
Климов почувствовал, как теплая рука теребит молнию на его джинсах, и покрылся потом. Все-таки не железный.
- Надя, я ведь не женюсь, - предупредил он блеющим голосом.
- И не надо. Только увези.
- Как же "не надо"? Ты с ума сошла? У тебя Петя есть.
- Я все сделаю, как скажешь. Возьми меня с собой.
Надежда завладела его рукой и сунула себе за пазуху. Гун напрягся, ощутив ладонью твердый сосок.
- Нет... Ты не понимаешь. Не обижайся. Если у меня кто-то будет, то навсегда. Понимаешь? Временного не надо. Пусть ты Петю не любишь, потом полюбишь. Даже объяснить не могу. Жалко тебя. Но от жалости зачем же так делать?
- Ну ты и идиот...
Официантка выскользнула, ссыпалась вниз и исчезла. Растворилась. Словно и не было. Через минуту Гун уже не мог понять, случилось что на сеновале или нет. Снова пришлось встать, выйти на двор и закурить. В темноте заметил неясный силуэт - кто-то забирался на подоконник комнаты, где спал Артеменко. Значит, было...
Утро встретило друзей ласковым розовым восходом, гремящим умывальником на огороде и тишиной. Настоящей деревенской тишиной. Городские от нее дергаются, потому что звуки незнакомые, непривычные.
Они тихо собрались, положили, придавив кирпичом, деньги на пороге и, забравшись в Ласточку, тронулись под горку, не заводя мотора.
Гун не спрашивал, прогнал ли Димон Надежду ночью или оставил. Какая разница. В конце концов, каждый в таком деле решает сам.
На выезде к автостраде дремал в коляске "Урала" Петя. Они не хотели будить милиционера, но тот проснулся сам. И привычно сунул в рот свисток. Пришлось остановиться.
- Ну... - хмуро сказал участковый.
- Чего "ну"? Не запряг, - огрызнулся Димон.
- Попрошу документы на груз.
- Да кто ты такой, чтобы нас досматривать? - возмутился Климов. - Спи. Все на свете проспишь.
- Мне наряд вызвать?
- Иди. Смотри. Долдон.
Гун расшнуровал задний борт и обомлел: оттуда на него смотрели заспанные, но прекрасные глаза Нади. Наивные, испуганные и хитрые. Значит, уговорила.
- А это как называется? - Голос сержанта задрожал. - К вам по-людски... Вылазь!
- Не знаю...
Гун посмотрел на напарника, но, похоже, тот и сам не знал о существовании "груза".
- Не имеешь права, я совершеннолетняя.
Надя спрыгнула. Оглядела мужиков с головы до ног. Усмехнулась:
