Спокойной ночи, господин бродяга! | страница 4
Бродяга сказал, что он и не думал поступать, как пророк Иона.
— А что вы ещё умеете делать, господин бродяга? — спросила Инга-Стина, хотя ещё оживлённо, но уже несколько сонливо.
— Я умею говорить по-арабски, — сказал бродяга.
— Вот это да! — ахнули дети.
— Печингера печингера бушш, — продемонстрировал свое умение бродяга.
— А что это значит? — спросил Свен.
— Это значит: я проголодался, — ответил бродяга.
— И я тоже! — обрадовалась Инга-Стина.
Тут и Анна вспомнила, что они ещё не ужинали. Она пошла в кладовую и вынесла оттуда рождественскую колбасу, и студень, и солонину, и печёную грудинку, и обычный хлеб, и хлеб, выпеченный на патоке, и отрубной, и сливочное масло, и молоко.
Дети убрали глянцевую бумагу, ножницы и расставили на столе кушанья.
— Благослови, Господи, хлеб наш насущный, — сказала Инга-Стина.
И все принялись за еду. Бродяга тоже. Теперь он надолго замолчал и всё ел, ел да ел. Он ел и колбасу, и студень, и солонину, и печёную грудинку, и бутерброд с маслом, и даже выпил молока. А потом съел ещё колбасы, и студня, и солонины, и печёной грудинки, и опять намазывал маслом бутерброды, и снова пил молоко. Просто удивительно было — сколько всего он мог съесть! Наконец он рыгнул и сказал:
— Иногда я могу есть даже ушами.
— Вот это да! — воскликнули дети.
Бродяга взял увесистый кусок колбасы и сунул его в свое здоровенное ухо.
Дети застыли в ожидании. Им хотелось посмотреть, неужели он и впрямь умеет жевать ушами. Жевать ушами бродяга не стал. А вот кусок колбасы тут же куда-то улетучился.
Да, это был поистине необыкновенный бродяга! А потом он притих и долго-долго не произносил ни единого слова.
— Вы умеете ещё что-нибудь, господин бродяга? — не выдержав, спросила Инга-Стина.
— Нет, больше я ничего не умею, — ответил бродяга голосом, совершенно отличным от прежнего.
Этот новый его голос оказался вдруг таким измученным.
Бродяга встал и поплёлся к двери.
— Мне пора идти, — грустно сказал он.
— А куда? — спросил Свен. — Куда вы пойдёте, господин бродяга?
— Куда Бог даст, — ответил тот, выходя за порог.
Но в дверях он оглянулся.
— Я ещё вернусь, — сказал бродяга. — Я вернусь после дождичка в четверг. И приведу с собой своих ручных блох, которые умеют прыгать как вороны.
— Вот это да! — ахнула Инга-Стина.
— А какой смех, наверно, смотреть на них! — воскликнул Свен.
Дети проводили бродягу до крыльца. На улице было так темно! Ветви яблонь казались совсем чёрными и печально тянулись со всех сторон в сумрачное зимнее небо. Проселочная дорога тёмной, бесконечно длинной лентой убегала вдаль и терялась где-то за горизонтом, куда не доставал взгляд.
