Я его не понял, почему мусульманство, и мы разошлись по разным языкам. Na pososhok.[12]
Завтра мы говорили вот о чем: о том же.
Когда я слишком сильно выражал свое удивление парадоксальностью его мышления, Антон слегка краснел, смущался, потуплялся и бормотал:
— Это все не я, а my Tishka.
Но Тишка не был ни его двойником, ни прозвищем, ни еще какой интимной частью.
Это был его ближайший друг Тишкин, великий ученый, изобретавший аппарат для полета на Луну.
Хоть я ему и опасался уже не верить, настолько все у него чем-либо да подтверждалось, хотелось мне побольше прознать не про Луну, а про обстоятельства гибели Роберта Скотта. Тут он как-то особенно таинственно замыкался и начинал играть желваками.
— Это вы говорите, что живая собака лучше дохлого льва! А я вам скажу: если бы лев был бы лисой, он был бы хитрым! (Как я уже говорил, Антон любил щегольнуть своим английским, в данном случае понятия не имея, что цитирует Уильяма Блейка.)
— Убью! — тут же решительно заявил он.
— Кого же? — поинтересовался я.
— Да чухонца этого!
Оказалось, он имел в виду Roald Амундсена.
— За что же?
— У него собаки были лучше! Вот он и воспользовался… Ах, Роберт, Роберт! Почему ты меня не послушался? Почему не взял с собой?
И Антон разрыдался.
Искренности его тоже приходилось верить.
Вот как я понял в конце концов эту историю…
…Он экономно закупил правильных лошадок, и лейтенант Брюс рекомендовал его в состав экспедиции; Скотту он тоже понравился, и Антон был зачислен. Он должен был провожать и встречать направляющихся на Южный полюс, порывался следовать за ними, но по молодости был оставлен с лошадками. («Опять же потому, что я русский, — с обидой комментировал Антон. — Хотя какой я русский, когда я хохол!»; не буду вдаваться в лишние подробности, но хохол оказался тот же русский, но с особой прической.) Но и с лошадками он достиг 84>0 ю. ш. «Всего-то шесть градусов оставалось! — досадовал он. — Зато я на вулкан слазал! Почти и залез, но ошпарился».
И это казалось похожим на правду, хоть он и называл Эребус непривычно Эльбрусом (есть такой потухший вулкан в России).
За все это и был он награжден Her Majesty. За это же был исключен из состава следующей экспедиции и теперь бичевал в тоске по своему кумиру Скотту. Весть о трагедии и свела нас за стойкой паба, носившего подходящее название «Э Тайрд Хорс»[13]
«И где же тут сюжет?» — спросите вы. «Тju-tju![14] — отвечу я любимым словечком утраченного друга. — Я все еще к нему пробиваюсь».
