«Но мы еще что-нибудь придумаем, — успокаивал его Вор. — Один скорняк хочет взять эти обрезки для ремонта и предлагает в обмен почти новый шиншилловый жакет. Правда, дамский. Но зато — шиншилла! и доплата совсем крошечная…» Непосредственность Вора растрогала Варфоломея, и он рассмеялся, радуясь возвращающемуся чувству юмора. «Ладно, — согласился Варфоломей, — когда деньги-то вернешь?»
Он не хотел так уж огорчать Вора. Это было коварно со стороны Варфоломея с такой легкостью перескочить через проблему шубы. Вор как бы укоризненно качал головой, как бы повторяя: опять за свое!..
Варфоломей только рукой махнул, так он опаздывал, и бросился через ступеньку вниз по лестнице. «Постой! — крикнул Вор вниз. — Ты вправду не потребуешь с меня денег, если я сознаюсь?» Варфоломей прямо-таки повис в воздухе на бегу: наконец-то! Конечно, денег было жаль, но зато — какая свобода! Так их можно было бы и оставить навечно — Варфоломея, повисшего в воздухе с повернутой, как у карточного короля, головой, и его придворного Вора, в майке, свесившегося через перила в пролет… (так бы их и оставить чеканной формулой их союза, как своеобразный вензель, если бы рассказ мог кончиться на этом). «Вот те крест!» — воскликнул никак не ожидавший такого поворота Варфоломей. Крест Варфоломея не убеждал демонологию Вора. «Я же дал слово!» — возмутился Варфоломей. «Я верю тебе», — сказал Вор убежденно. «Ну! — нетерпеливо топнул ногой Варфоломей (наконец приземлившись). — Ну же! Я опаздываю». «Ты не представляешь, как я тебя уважаю, — прочувствованно сказал Вор, — ты мне как старший брат!» Варфоломей вздрогнул и передернул плечами, как от озноба: не думал ли он только что теми же словами?.. «Ты мне за отца родного, — развивал далее Вор, — ты думаешь, я не понимаю, что ты для меня сделал? ты же меня из тюрьмы выпустил, ты же детей моих сиротами не оставил… да я для тебя… когда тебе только что-нибудь понадобится! зови! я тотчас…» «Так ты что, признался наконец?» — спросил обрадованный и огорченный Варфоломей. С Вором начались корчи, заветное слово готово было сорваться с его губ… «Ты что, мне не веришь?!» — грозно воскликнул Варфоломей и ногой топнул. «Что ты! верю! как я могу тебе не верить…» разубеждал его Вор. «Так — да или нет?!» — вскричал Варфоломей. «Ну что ты сердишься? — отступил от перил Вор. — Я просто так спросил… чтобы точно знать…»
Куда уж точнее… Варфоломей наконец выскользнул из этой своей «тысячи и одной ночи», почти бежал и усмехался на бегу: ведь слово в слово, как в прошлый раз и в позапрошлый… Правда, тогда еще без шубы было… (Варфоломею жалко шубы.) «Он знает, и я знаю… — размышлял он привычно. — И он знает, что я знаю, и я знаю, что он знает, что я знаю… И он верит, что я сдержу слово. И я его сдержу, хотя мне жалко этих денег. Господи! как они бы пригодились к Рождеству!.. Что я от него требую… он просто не может выговорить такие слова — хочет и не может!» Какая-то особая честность Вора показалась Варфоломею в этом.
