— Сара? — позвал Роум. Он снял пальто и поставил портфель, охваченный внезапным желанием снова обнять ее.
Как она отреагирует, если он сразу потащит ее в постель? Это были долгие и томительные восемь дней, а он не привык к воздержанию. Но он обещал Саре быть верным и преданным мужем, и не разменивать семейную жизнь на множество мимолетных встреч. Более того, он не хотел никакую другую женщину. Он желал свою жену, с ее прохладной сдержанностью, уютным молчанием; любил зарываться в бледное золото ее волос, шёлковыми нитями обволакивающими его руки.
Но Сара не вышла навстречу, и Роум нахмурил темные брови. Он нетерпеливо обыскал квартиру, уже зная, что ее нет. Где она? Ушла за покупками? Или ищет работу — она упоминала, что нашла несколько интересных вариантов. Он посмотрел на часы. Было почти четыре, Сара могла вернуться в любое время.
Роум распаковал вещи, прочитал газету и посмотрел вечерние новости. Едва зашло солнце, температура резко упала, он включил камин и долго сидел, засмотревшись на голубое мерцание огня. Вечера в октябре были короткими, вскоре не осталось ни намека на солнечный свет.
Сдерживая раздражение, Роум приготовил ужин, съел его в одиночестве и положил себе большой кусок яблочного пирога. Он приводил кухню в порядок, когда внезапно на него накатил ослепляющий гнев, смешанный с неописуемым страхом, в котором он боялся признаться даже себе. Диана ушла и не вернулась, но он не позволял себе даже подумать, что нечто подобное могло произойти и с Сарой.
Но где же она тогда, черт возьми?
Когда Роум, наконец, услышал, как Сара открывает дверь, было уже около десяти. Он поднялся на ноги. Смесь облегчения и чистейшей ярости охватила его.
— Спасибо, Дерек. Не знаю, что бы я без тебя делала. До завтра, — произнесла она.
— Как понадобится помощь, миссис Мэтьюз, просто позовите. Спокойной ночи, — прозвучал тихий низкий голос.
— Спокойной ночи, — отозвалась Сара, и, поворачивая в сторону кухни, застыла на месте, сбитая с толку включенным светом. Из гостиной Роум видел, как напряглась ее стройная спина. Тут Сара обернулась, и лицо ее вспыхнуло, словно фейерверк в честь Дня независимости.
— Роум! — воскликнула она и бросилась к нему.
Ее искренний восторг обезоруживал. Роум не мог больше сердиться, сейчас он просто был рад ее видеть. Он раскрыл объятия, но в последний момент схватил ее за плечи и отстранил от себя.
— Тпру! — скомандовал он, посмеиваясь. — Я не совсем уверен… кто ты? Голос знакомый, но такого чумазого поросенка я никогда не встречал.
