Целый день у Васьки звон во дворе, бренчит умывальник: треньбрень!
— Мне, — вздыхает кот Васька, — носить воду не лень. Боязно мне: умываешься часто. Белей белого будешь — сороки утащат.
Уехал кот Васька в лес за дровами, налетели сороки и Катю утащили. Посадили в гнездо. Гнездо на сосне высоко-высоко. Погалдели и разлетелись.
Осталась Катя одна в лесу темном. Слезла с сосны, по лесу пошла и вышла к вороньему дому. Двери открыла — все у воронов черное, стены не белены, печка закопченная. Под потолком люлька, а в люльке лежит вороненок. Подошла Катя к люльке, агукает.
А вороненок из люльки:
— Зачем ты пришла сюда, глупая! Сейчас вернутся домой мои братья-вороны. Один брат — дровосек, охотник — второй, ну а третий — разбойник. Уходи скорее!
Катя к дверям, а вороны-братья уже у дверей. Все на конях. Дровосек — с топором, охотник — с ружьем, разбойник — с саблей. Увидали Катю:
— Будешь у нас хозяйкой. Печку истопишь, корову подоишь, напечешь калачей белых да сдобных. Да не вздумай убегать — все равно догоним.
Делать нечего, взялась Катя растапливать печку. А вороненок из люльки:
— Карр! Стараешься даром. Воронова печка с дымом, с угаром.
Задымила, закоптила печь, дым щиплет в горле, глаза Кате ест. А Катя тесто заводит. От едкого дыма не плачет: боится, что пересолит калачи.
Подал голос вороненок:
— Карр! Не выйдет белых калачей. У нас мука вся черная!
— Не беда, что черная. Я просею, как бабушка учила.
Десять раз просеяла — мука не побелела, просеяла сто раз — руки заболели.
Вороненок ей опять:
— Стараешься зря. Братья-вороны вернутся — выклюют тебе глаза.
Катя песни распевает, чтоб не было страшно. Сыплется мука, сито в руках пляшет.
Вороненок каркает:
— Тебе придется не сладко…
А из сита вдруг — снег, белая крупчатка! Стала Катя калач в печку сажать, ей под ноги кочерга, чумазая, вся в саже.
— Ишь, умытая какая! Сейчас тебя измажу!
— А как тебя, Кочерга, величают по отчеству?
— Кондратьевной звали.
— Пойдемте, Кондратьевна, я вас почищу песочком.
Заблестела, засияла Кочерга:
— Я и новая такая не была!
Печка увидала, так и ахнула:
— Как бы мне не закоптить вас, Кочерга Кондратьевна.
Перестала коптить да дымить. Жарко горит, ровно. Тепло в вороньем доме, пахнет сдобой.
А вороненок из люльки:
— Иди встречай корову. Да не сладишь ты с ней. Наша Ведьма с норовом.
Кочерга вздыхает:
— Ох и вредная…
Корова, и правда, глядит ведьма ведьмой. Наставила на Катю острые рога.
— Прут сломи да огрей-ка ее хорошенько! — из дому кричит Кочерга.
