Сказки мышонка Сухарика | страница 24

— Я прокараулил. Я виноват!

Покатилась слеза, упала на землю, упала — превратилась в конопляное семя. Из него конопля поднялась высокая, высоченная. Залез на нее мышонок, вниз глядит. Все видно как на ладони!

— Все улицы на месте. Только нашей нет: украли воры. Вижу Подгорную, Горную, Рынок, откуда трамвай на Сарафановку ходит. Ямская, Кузнецкая, Мастерская… Вон они, воры, что Проточную украли!

В лесу Сарафановском спрятались воры, достают из мешков дома и заборы. Сухарик слез на землю.

— Идите за мной скорее. Я знаю, где дома, курятники и стойла.

Услышали спорщики, перестали ссориться. В телеги дали себя запрячь битюги. Все сели. Сухарик пошел впереди.

В лес пришли только к ночи.

— Отдавайте, воры, улицу Проточную!

Хватают собаки воров за пятки. Курицы клюются. Наставили коровы острые рога.

— Верните нашу улицу, если жизнь вам дорога!

Испугались воры:

— Мы пошутить хотели…

Погрузили Проточную улицу на телеги. Привезли назад.

Теперь на Проточной всегда тишь да гладь. Достали косы, достали вилы, сорные, ссорные травы скосили. Зазеленела опять по канавам ромашка да мята, да гусиная травка.

Все по-старому на Проточной. Как прежде на углу стоит квасная бочка. «Пиво-Квас» на ней написано, чтоб помнили, что было. Про то, как украли Проточную, про горькое пиво. Теперь — если и кто поссорится с кем, на угол бегут выпить квасу. Нужно только сказать десять раз:

— Пиво-квас, пиво-квас, помири скорее нас!

Жил-был Трубочист. Лазил по крышам, с облаками разговаривал, пересвистывался с птицами. А дома ему не с кем было разговаривать. Разве только с огнем в печке да с водой в умывальнике. Никто не заходил в его дом. Все от Трубочиста шарахались. А виновата во всем была Сажа. Никакого ей покоя от Трубочиста! Весь день то трубы, то печи чистит. Где увидит сажу, выкурит, щетками достанет, ни порошинки не оставит. И Сажа его не жаловала. Только, бывало, он зазевается, она его — раз по носу, по щекам, вымажет одежду, запорошит глаза.

А то обернется старухой в черной шали, шастает меж людьми, шепчет:

— Наш-то Трубочист знается с Нечистым. Умывается сажей, на хлеб ее мажет.

Люди крестятся:

— Того не легче!

И обходят его дом стороной.

Однажды перед Рождеством поздно пришел Трубочист домой. Только вошел — слышит: кто-то есть на крыше! Опять вышел и что же? Бродит по крыше кошка черная желтоглазая. Где ни ступит — оставит черный след.

Трубочист и смекнул:

— Эй, соседка! Вот кем ты обернулась, Сажа!