И потом мы сдружились с жителями селения, старались всегда помочь им, чем могли, щедро снабжали лекарствами из своей походной аптечки. Могу ли я теперь оттолкнуть их чистосердечную помощь? Это будет кровная обида...
Я молча приподнял полог палатки, пропуская старика. Раис одобрительно закивал.
Старик подошел к Павлику, привычным движением приподнял его голову и начал осторожно вливать ему в рот пахучую жидкость. Павлик сморщился, замотал головой, но старик властно удержал его сморщенной рукой.
Павлик открыл глаза и удивленно посмотрел на старика, потом на меня.
- Пей! - приказал старик.
Павлик вопрошающе посмотрел на меня. Я кивнул. Тогда он начал пить темный настой, время от времени морщась и смешно отдуваясь, - видимо, лекарство было не из приятных. Зиночка даже невольно морщилась, глядя на него.
- Асуан вызывает, - окликнул меня Андрей.
Я подсел к приемнику.
- Мы нашли хорошего врача, йа хавага, - пропел в наушниках молодой, веселый голос. - Говорите, он слушает.
Я подробно рассказал, что произошло, и какие меры мы приняли ночью. А потом, поколебавшись, добавил:
- Сейчас, по совету местных жителей, больному дает какое-то лекарство табиб.
Некоторое время в наушниках ничего не было слышно, кроме треска атмосферных разрядов. Потом асуанский радист неожиданно спросил:
- Как зовут табиба?
Я повернулся к старику, но его уже не было в палатке.
- Мудрейший Али Хагам, устаз, - подсказал мне шепотом раис.
Я повторил его слова в микрофон. Далекий радист в Асуане по-мальчишески присвистнул, а потом торопливо проговорил:
- Доктор сказал: вам повезло, йа хавага... Премудрый устаз Хагам - очень опытный табиб, так он говорит. Вы можете не беспокоиться, все будет в порядке, ибо такова воля аллаха...
"Черт его знает! - невольно улыбнувшись, подумал я. Новейший приемник - и тут же "воля аллаха". До чего причудлив мир, в котором мы живем, как ловко уживается в нем седая старина с последними достижениями техники! Взять хотя бы этого дряхлого табиба, имя которого, оказывается, знает чуть не весь Египет... А я даже не успел поблагодарить его".
Посмотрев на Павлика, я удивился. Он уже бодро сидел на койке. Перехватив мой взгляд, раис подмигнул мне и засмеялся. А Павлик как ни в чем не бывало сказал:
- Очень противное лекарство, - и, покачав головой, сплюнул.
Сидевшая рядом Зиночка тут же укоризненно стукнула его кулаком по затылку.
На следующий день, когда вернулись остальные участники экспедиции, он уже был совершенно здоров, бодр и деятелен, как всегда. На руке не осталось никаких следов от укуса.
