— Безусловно, — успел вставить Штейнбок прежде, чем профессор начал задавать свои вопросы. "Что на меня нашло?" — подумал доктор. Может, этот человек обладал гипнотическими способностями? Может, его речь со всеми придаточными предложениями усыпляла волю и подчиняла? Штейнбок чувствовал себя не врачом, а пациентом; впрочем, не был врачом и профессор Бернал, он был исследователем, волей случая оказавшимся вовлеченным в чрезвычайно важный для науки эксперимент, и старался извлечь из этого неожиданного приключения максимальную научную пользу.
— Итак, вопрос первый, — сказал он, наклонившись к доктору над столом, волнистые волосы Эндрю Пенроуз спадали ему на лоб и глаза, но профессор то ли не замечал их, то ли не считал это сколько-нибудь важным в данных обстоятельствах. — Где я нахожусь? Уточняю: не только название местности и заведения, но и страны, континента и… гм… да, планеты.
Планеты, скажите на милость. Он думает, что его сознание переместилось на Марс или Альфу Центавра? Или это всего лишь обычное для научного работника требование точности в любом, даже самом безумном, эксперименте?
— Гуантариво, — сказал Штейнбок, — американская военная база на территории Мексики. Естественно, Латинская Америка. Планета… гм… да, Земля.
Почему Штейнбок в точности повторил интонации Бернала? Гипноз? Нет, доктор не ощущал никакого гипнотического воздействия, это он мог определить точно. Тогда что?
— Время, — сказал профессор. — Число, месяц, год.
— Двадцать пятое ноября две тысячи пятого года, — сказал Штейнбок и почему-то добавил: — Пятница.
— Понятно, — протянул профессор и откинулся на спинку стула так резко, что едва не опрокинулся.
— Понятно, — повторил он, и руки его… руки Эндрю Пенроуз легли на колени, а пальцы начали непроизвольно, как показалось доктору, мять жесткую материю. — Больше чем полвека… Очень интересно… С другой стороны, — говорил он очень тихо, будто сам с собой, но слова выговаривал четко, и Штейнбок слышал все, а камера, естественно, все записывала, — с другой стороны, поскольку это, скорее всего, ответвленная реальность, то произошедшие события могут ни в коей мере… Тем не менее, чрезвычайно…
— Понятно, — еще раз повторил профессор, на этот раз громко, и опять придвинулся к Штейнбоку, положил на стол не свои (наверняка не свои!) руки и задал вопрос: — Какие исторические события, наиболее важные для человечества, произошедшие за последние полвека, вы можете назвать?
