Роман не остался не замеченным. В 1926 году появился рассказ Г.Дента «Император страны «Если», а еще два года спустя — «Катастрофа пространства» С.Красновского и «Бесцеремонный Роман» трех авторов: В.Гиршгорна, И.Келлера и Б.Липатова.
Эти три произведения также выдающимися литературными качествами не обладали, но идею параллельных миров развили и повели фантастическую науку дальше — разрешая противоречия и создавая новые. В рассказе Дента впервые возникает идея о том, что могут существовать страны (миры), история которых могла пойти не так, как история реальных стран в нашем мире. И миры эти не менее реальны, чем наш. А в «Бесцеремонном Романе» идея получает дальнейшее развитие — персонажи этого произведения попадают в прошлое, вмешиваются в исторические события, в результате чего направление развития меняется, возникает иной мир, «боковая линия», отличающаяся от нашей. По сути, эта идея — аналог эвереттовской идеи ветвления мировых линий. Фантастическая наука опережала «обычную» примерно на тридцать лет.
Нужно учесть, конечно, что развитие фантастической науки зависит не только от качества выдвигаемых идей, но и — в очень значительной степени — от качества текста. Понятно, что сильное литературное произведение производит не только на читателей, но и на коллег-фантастов гораздо большее впечатление, чем плохой текст, пусть даже с замечательной научно-фантастической идеей. Фантастическая наука, конечно, свое возьмет, идея не пропадает (рукописи, возможно, все-таки горят, но идеи уж точно — нет). Однако — темп! Темп, конечно, теряется.
«Бесцеремонный Роман» и «Император страны «Если» могли бы стать вехами в научной фантастике и фантастической науке, но — не стали. Дальнейшее развитие идеи параллельных миров и ветвления исторического процесса задержалось на полтора десятилетия.
В 1944 году Хорхе Луис Борхес опубликовал в своей книге «Вымышленные истории» рассказ «Сад расходящихся тропок». Литературный талант Борхеса несоизмерим с возможностями авторов «Императора…» и «Бесцеремонного Романа». В рассказе Борхеса идея ветвления времени, впоследствии развитая Эвереттом, выражена с предельной ясностью:
«Стоит герою любого романа очутиться перед несколькими возможностями, как он выбирает одну из них, отметая остальные; в неразрешимом романе Цюй Пэна он выбирает все разом. Тем самым он творит различные будущие времена, которые в свою очередь множатся и ветвятся…
В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен… Вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего».
