Был в прошлом добрый, теплый народный обычай, хотя явно и языческого происхождения, но в более позднее время обретший и христианский смысл, это обряд "первой встречи", как бы символизирующий собой связь мертвых и живых. Состоял он в том, что человеку, который первым встречался на пути похоронной процессии, вручали краюху хлеба, завернутую в полотенце. Подарок этот служил напоминанием, чтобы "первый встречный" помолился за умершего, а ещё - умерший, в свою очередь, первым встретит на том свете принявшего "от него" хлеб.
К народным же обычаям относится разбрасывать зерно для кормления птиц по пути от дома до храма и по дороге от храма до кладбища. По каким-то совсем уж древним поверьям душа человека хотя она и бестелесно-воздушна, но все же уподобляется "птице небесной". Оттого на Пасху или на Радоницу крошат на могилу пасхальные яйца и кусочки кулича. И ещё обычай, который часто встречается в наше время, - бросать еловые лапы перед гробом и перед всей похоронной процессией. Хотя он и не церковно-уставного происхождения, но все же скорее всего христианского, ведь при входе Господа Иисуса Христа в Иерусалим бросали перед ним пальмовые ветки. Так и перед тем, кто был освящен благодатью таинств Христовых, бросают ветви при входе его в Иерусалим Небесный.
По церковному уставу похоронной процессии полагалось останавливаться только в самой церкви и возле кладбища, но, как правило, останавливалась она и в наиболее памятных для покойного местах села - около дома умершего соседа, на перекрестках дорог, у крестов, которые порой так и назывались "покойничьи". Был такой обычай, что некоторые провожающие здесь останавливались, и далее следовали большей частью только родственники. Когда-то смысл остановок, может быть, и заключался в том, чтобы "спутать следы", чтоб умерший не мог вернуться к живым, но потом это истолковывалось уже как прощание умершего с дорогими ему местами.
В наше время по той же логике, если человек умер в больнице, то по дороге в церковь или на кладбище катафалк по возможности проезжает мимо его дома.
"Гражданская панихида" - такое же странное сочетание, как "светское богослужение". Но сама по себе традиция произнесения надгробных речей ничего антицерковного не содержит. Просто официальная идеология советского времени предполагала, что траурные митинги вытеснят церковное отпевание напрочь, заменят его. Слово же "панихида" (по-гречески "всенощная", то есть название одного из богослужений) было взято на вооружение, чтобы подчеркнуть эту замену. Ныне совершенно ясно, что слова прощания, сказанные у гроба покойного перед отпеванием в церкви или потом на кладбище, никак не противоречат религиозной традиции. Более того, когда гроб с покойным выставляется для прощания, для этой самой гражданской панихиды - там, где могли бы прежде отмечать его юбилей; в зале, где он бывал, может быть, в весьма решающие для него моменты жизни; там, где работал, и т.п., - это, по сути дела, продолжение народной традиции похоронного шествия мимо памятных, дорогих ему мест.
