Жесткий каркас придавал дирижаблю такую форму, что издали он очень походил на "летающее блюдце". У дирижабля были своего рода крылья, придававшие ему некоторые полезные качества самолета. Четыре реактивных двигателя позволяли при желании развивать скорость до трехсот километров в час, давая возможность за короткое время облететь значительный район.
Над волнами кружились за кормой две небольшие птички. Они отличались от чаек острыми серповидными крыльями, как у ласточек, и кричали по-иному, как-то особенно жалобно.
- Качурки, - сказал подошедший и остановившийся рядом со мной Андриян Петрович. - Куда более верные предвестницы шторма, чем "золотой петушок" Сергея Сергеевича.
- Значит, будет шторм, Андриян Петрович? - спросил я.
- Нет, стороной пройдет. Зыбь разве немного качнет. Вот магнитологи нынче именинники. Магнитная буря разыгралась вовсю. А Луиза уже ушла в Мексиканский залив, задела только самую западную оконечность Кубы. Там места болотистые, пустынные, обошлось, к счастью, без жертв. А на острове Доминика около сотни погибших. Нас от Луизы теперь заслонит Флоридский полуостров, так что большой волны не будет. Вот в Новом Орлеане готовятся к ее визиту... Но мы все же полетим в ту сторону, где прошел ураган. Хоть полюбуемся, что он там натворил.
- А разве "Галатею" мы искать не полетим?
- Заглянем и туда, где она предположительно пропала.
На "Богатыре" между тем шла подготовка к исследованиям. Из открытой двери радиорубки доносился разноголосый шум. Это перекликались многочисленные суда нашей международной экспедиции, сверяя приборы перед началом работ. И дирижабль обретал уже форму и рвался в небо.
Однако новое неожиданное происшествие нарушило мирную работу...
Наблюдая за океанографами, готовившими приборы, я увидел, как в ходовую рубку прошел капитан. Одно это уже было не совсем обычным. Капитан вахты не стоит и без особой нужды в рубке не появляется, тем более в открытом море, вдали от рифов и мелей. К тому же Аркадий Платонович был явно чем-то озабочен.
Еще больше я насторожился, когда через некоторое время он с таким же озабоченным видом прошел из ходовой в радиорубку. Затем туда же поспешно поднялся по трапу начальник экспедиции. А когда в радиорубку вызвали Сергея Сергеевича и профессора Лунина, я понял: происходят какие-то весьма важные события.
Узнал я о них, только когда Волошин наконец вышел из радиорубки.
- Что случилось, Сергей Сергеевич?
