— Тише, тише госпожа! Он немного понимает по-арабски.
— Ну и что?
— А то, что в двух милях отсюда стоит его двухтысячная армия. Поверьте, мбанане очень воинственное племя, и очень сильное. Общая численность войск достигает десяти тысяч воинов.
Слушая этот разговор, Эмили нестерпимо захотелось посмотреть на короля. Она подняла голову и… на нее неотрывно глядел король Мване! Эмили была поражена тем внутренним благородством, которое излучала фигура вождя. У Мване оказались пронзительные черные глаза, которыми он буквально пожирал стоящую перед ним голую рабыню. Повернувшись к Белиру, он что-то произнес гортанным голосом.
— Что он сказал? — поинтересовалась Зейнаб.
— Он спрашивает, продается ли эта рабыня?
— ЭТА?!!! Хм, смотря за сколько! Вообще-то мне не очень хочется ее продавать, в коляске она дюже хороша! Ха! Ха! И вообще вопросы о продаже рабов решает мой отец!
Выслушав перевод, король резко повернулся и двинулся по направлению к дворцу Юсуфа. Удивленно поглядев вслед, и пожав плечами, Зейнаб развернула коляску и последовала за процессией. Следом за ней последовала и Зульфия, сгорающая от нетерпения увидеть окончание этой истории.
Прошло два дня, как Элен вернули из зиндана в гарем. Девушка с содроганием вспоминала дни, проведенные в ужасной тюрьме. Череда избиений, надругательств и унижений окончательно сломили гордый дух английской леди. Но главное, что заметила сама Элен, было то, что когда её насиловали или секли розгами, она испытывала неземное блаженство. Ей хотелось, чтобы ЭТО продолжалось и продолжалось! Элен ненавидела себя за это, но стоило Хасиму провести ладонью по ее нижним губкам или поласкать ее соски, и она чуть ли не сама насаживалась на его член.
Само собой Хасим все рассказал своему хозяину. Заинтересованный, тот приказал доставить Элен к нему. В первую же ночь, он несчетное количество раз овладел ею в самых разных позах и во все ее естественные отверстия. Ни рот, ни зад, не влагалище не были обойдены вниманием. В перерывах между совокуплениями, Юсуф сек длинными прутьями гибкое тело Элен. Сек умело так, что девушка кричала от боли и заливалась слезами, умоляя ее пощадить. Но стоило ему припасть губами к твердым соскам, как слезы высыхали, и Элен кричала уже от оргазма.
После той ночи Юсуф объявил рабыню Айлин своим «сокровищем» и запретил всем, включая Хассама, прикасаться к ней. Элен посадили на цепь возле ложа, чтобы она была всегда «под рукой». Раз в день её водили купаться, причем самой ей мыться запрещалось. Руки Элен связывали и мыли ее Фатима или Жасмин. На цепи девушка сидела тоже со скованными сзади руками, изнывая от желания прикоснуться к своим соскам или клитору.
