Аукционист, приземистый араб крутил головой, высматривая, кто поднимет цену. На помосте стояла высокая, обнаженная чернокожая девушка. Руки девушки были заведены за голову и привязаны к широкому стальному ошейнику, ноги сковывала короткая цепь. Девушка была коротко, по моде своего племени подстрижена, в ушах болтались массивные медные кольца.
— Ну, же! Не слышу цены? Девятьсот? Кто больше? Тысяча! Прекрасно! Но разве это цена за такой цветок? Ну-ка, повернись, принцесса! Дай посмотреть на твою задницу!
Аукционист повернул девушку на сто восемьдесят градусов и заставил наклониться, широко расставив ноги, демонстрируя ярко розовые половые губки. Прием оказался удачным, цены на рабыню резко полезли вверх.
— Тысяча сто! Тысяча двести! Тысяча пятьсот!! Ого, это крупно! Еще? Тысяча пятьсот раз, тысяча пятьсот два… три! Продано!!
Элен и Эмили наблюдали за происходящим из клетки, установленной за помостом. Сегодня утром их тщательно вымыли, и вместо надоевших хаабов, замотали их тела несколькими кусками прозрачного шелка. Шеи сестер охватывали стальные ошейники, которые были соединены между собой массивной цепью чуть более метра длиной. На ногах позвякивали цепи кандалов. Рук им не связали, но Ширак предупредил перед выходом:
— Так, птички мои! Запомните, все, повторяю ВСЕ, что велит сделать аукционист, вы сделаете! Захотите артачиться, вспомните Зизу!
Казнь строптивой рабыни по имени Зизу глубоко запала сестрам в душу. Несчастную, повинную лишь в том, что ПОПРОБОВАЛА ударить Ширака, казнили прямо во дворе в присутствии всех рабынь. Сначала Джамал час порол Зизу кнутом, а потом ее посадили на кол. Зизу умирала часа три, испытывая жуткие страдания и моля о быстрой смерти. После этого самые гордые и строптивые девушки превратились в покорных овечек.
Проданную черную девушку увели с помоста. Аукционист несколько раз прошелся взад, вперед, подмигнул покупателям и напыщенно произнес:
— А теперь украшение сегодняшних торгов! Две белые рабыни, две сестры. Англичанки! Аристократки! Одна черноволосая, вторая белокурая! А главное — они девственны! Обе!!! Продаются вместе! Стартовая цена, — араб сделал паузу. — Четыре тысячи пиастров!
Элен и Эмили вывели на помост. Несколько мгновений стояла полная тишина, вызванная появлением двух прекрасных девушек. Полупрозрачные шелка только подчеркивали красоту прекрасных тел. Трепещущие губы, блеск слезинок на ресницах буквально наэлектризовал толпу. Вздох пронесся, когда аукционист сдернул верхние шелка, обнажив невольниц по пояс. Цены понеслись вскачь, как хорошая упряжка коней.
