Я не знала, что и подумать. Может, я права, и там Мартин в каком-нибудь неподобающем виде? Мало ли что может натворить пьяный. Я послушно отошла и напряжённо ждала, когда Дружинин закончит свои исследования. Что он там делает? Я сделала несколько шагов, томясь от нетерпения, чувствуя беспокойство и любопытство такой силы, что стоять на одном месте было невозможно.
Медленно, шаг за шагом, я продвигалась к запретной цели, но из комнаты быстро вышел горбун и плотно закрыл дверь.
— Это не Мартин, — глухо сообщил он. — Это какая-то девушка. И она мертва.
— Какая девушка? Как, мертва?
Я не верила своим ушам. Это было немыслимо. Это не могло быть правдой. Это какой-то розыгрыш, дикий и нелепый. Ноги сами понесли меня к комнате, но горбун удержал меня за руку. Не грубо, но твёрдо он отвёл меня в гостиную и усадил в кресло.
— Вам лучше не смотреть на неё, Жанна, — мягко убеждал он меня. У неё перерезано горло, и всё вокруг залито кровью. Я сейчас вызову полицию.
Он вдруг пристально, почти с ужасом посмотрел мне в лицо, окинул оценивающим взглядом меня всю и вышел в коридор. Я испугалась, подумав, не подозревает ли он в убийстве меня.
Краем уха я прислушивалась, как он объясняется с кем-то на датском языке, а сама делала мучительные попытки собраться с мыслями.
Когда горбун вернулся, я спросила, со страхом ожидая ответ:
— Леонид Николаевич, вы уверены, что это не Ира?
Он решительно помотал головой.
— Нет, это не Ирина. Не волнуйтесь. Но, знаете…
Его глаза ещё раз прошлись по моей фигуре, словно что-то прикидывая, но других неприятных мыслей, кроме опасения быть подозреваемой, у меня не возникло.
— Нет, это не Ирина, — повторил он.
Я подождала, но горбун не стал продолжать, словно не хотел делиться какими-то соображениями.
Мой слух, обострённый пережитым и переживаемым страхом, уловил посторонние звуки перед домом.
— Сюда идут, — предупредила я.
— Кто сюда может придти? — возразил горбун. — Для полиции рано. Может, Мартин?
В его голосе я уловила надежду.
— Судя по звукам, это не пьяный, — мстительно сказала я.
— Почему он обязательно должен быть пьян?
От внезапной догадки у меня волосы зашевелились на голове.
— А может, это убийца? — прошептала я.
— Какой убийца полезет на свет? — словно рассердившись на мою глупость, резко воскликнул горбун, но с дивана вскочил и даже принял настороженную позу.
При обычных условиях я бы обиделась или хотя бы сделала вид, что обиделась, но сейчас я принимала как должное всё, что происходило вокруг.
