Про своих спутников мне пока говорить особенно нечего, потому что кое-кто известен мне лишь по имени, кое-кто — по внешности (один мимолётный взгляд), прочие обитатели корабля для меня вообще представляют лишь неопределённую массу. Скажу несколько слов о каждом, о ком я хоть что-то знаю. Со временем впечатления и наблюдения будут накапливаться, и люди станут обретать конкретные, только им присущие лица.
Экипаж нашего корабля состоит из четырёх человек: командир, первый штурман, второй штурман и бортинженер. Очевидно, чтобы не нарушать общий стиль, экипаж тоже собран международный. Нашего командира зовут Дэвид Уэнрайт. Он англичанин, причём англичанин того типа, который любили высмеивать в старину: высокий, худой, крайне сдержанный, по крайней мере, на первый взгляд. Ему за сорок, и коротко остриженные волосы его приобрели стальной блеск. Не знаю, какой у него нрав. Не знаю даже, симпатичен ли он внешне. Я его видела лишь вечером в момент старта, а потом меня услали в каюту, а сам он и первый штурман разделят ответственные первые ночные часы.
Первый штурман — американец. Его имя Томас Форстер. Не могу сказать, что я его разглядела, но всё-таки мне бросилось в глаза, что у него очень волевое лицо, выдвинутый вперёд подбородок и крепко сжатые губы. Лицо лидера. По возрасту он, наверное, ровесник командира.
Второй штурман у нас Наталия Николаевна Павлова, русская, тридцати пяти лет, я то есть, да ещё и женщина, в чём, похоже, заключается трагедия, потому что едва командир меня увидел, как по его бесстрастному лицу прошла судорога, словно моё присутствие на его корабле для него очень неприятно. Будь моя воля, я бы сейчас же повернулась и ушла, но я человек подневольный, да и он тоже, так что ему придётся терпеть моё присутствие, а мне делать вид, что я не замечаю его недовольства.
Бортинженера я не видела, точнее видела лишь его фигуру, по которой могу судить, что он среднего роста, но плотный и производит впечатление сильного мужчины. Его зовут Генрих Гюнтер. По национальности немец.
Скажу теперь несколько слов о высокой комиссии. Как я уже говорила, она состоит из тридцати человек, притом в основном все они представители разных наций. Насколько мне известно, лишь русских и американцев по два человека. Ну, про русских всё ясно, потому что это высокодуховная нация и прочее, так что нас все уважают, хотя давным-давно был особо страшный для нашей страны период, когда встала под сомнение сама возможность выживания нашего народа. Однако к чему было назначать в комиссию двух американцев? Всё-таки, что ни говорите, а приятнее ощущать исключительность своей нации, а не делить лавры первенства с какой-то там Америкой. Женщин в комиссии, разумеется, несравнимо меньше, чем мужчин. Честно говоря, меня удивляет это несоответствие, потому что давно доказано, что женщина-психоаналитик чувствует и понимает тоньше, чем мужчина этой же профессии.
