Дойдя в своем рассказе до этого места, гонец запнулся, умолк. Ведь он своими глазами видел, каким образом был убит отец этого нежнолицего принца. У гонца язык не повернулся сказать, что кызылбаши, обнаружив труп Фарруха Ясара, по приказу своего верховного муршида приложили отрезанную голову к телу, завернули в рогожу и сожгли под крики: "Езид! Ези-и-ид! Езид, убийца Султана Гейдара!"
Гонец все же побоялся рассказать об этом среди врагов и гордо заявить: "Мы отомстили за муршида!". Но вместе с тем держался он вызывающе. Ведь по ту сторону крепости шли приготовления к бою. За его спиной стояли такие храбрецы, как Хюлафа-бек и Байрам-бек Гараманлы. И потом - личность парламентера неприкосновенна. Чего ему бояться? Пусть у этого принца с таким нежным, девичьим лицом, сердце лопнет еще лучше! Крепость быстрее сдастся. А он, гонец, принесший весть о сдаче, получит награду. Может быть, станет стремянным при белом коне молодого шаха и назавтра удостоится чести "с победой ввести его в Бакинскую крепость"...
- А народ, а люди? Хотят они сдаться или не хотят - это не имеет значения? - гневно спросила Султаным-ханым, чье сердце обливалось слезами, но глаза метали молнии.
Наглость гонца дошла до такой степени, что он развязно возразил тому, перед чьим троном стоял:
- Люди... Что такое люди?! Это стадо баранов, идущее за пастухом!
Он говорил, а Султаным-ханым думала: "Видно, тебе надоела жизнь, если ты позволяешь себе такие речи. Видно, смерть не может дождаться тебя и от нетерпения двигает твоим языком. Мой дед говаривал: когда козе пора умирать, она трется рогами о дубинку пастуха..."
В одно мгновение два молодых военачальника, из друзей Гази-бека, схватились за кинжалы. В воздухе сверкнули лезвия из закаленной стали. Но Султаным-ханым с неожиданной для самой себя властностью подняла руку:
- Стойте! Уведите его и повесьте на площади! Пусть люди, которых он считает баранами, увидят его. Прикажите глашатаям: пусть оповестят народ о его вине! Так будет с каждым, кто посягнет на нашу свободу!
Ошеломленному гонцу, не верящему, что его, посланца могущественного шаха, могут вот так просто вздернуть на дворцовой площади, проворно скрутили руки за спиной. Абульфаттах-бек поспешно шагнул вперед, сложив на груди руки:
- Простите, но ведь личность парламентера неприкосновенна, он находится под защитой аллаха! Не срамите династию Ширваншахов слухом, что они убивают посланцев!
Он тоже разговаривал скорее тоном назидания, чем просьбы: ведь дарга прекрасно видел, что сидящий на троне - не Газибек. Абульфаттах-бек знал Султаным-ханым, из дочери "холопа" превратившуюся в супругу принца. Кроме того, дарга был заранее осведомлен о том, что по ту сторону крепости уже стоит наготове Хюлафа-бек.
