Позади послышался шорох. Обернувшись, они увидели приближающихся верховых - государя и Байрам-бека. Рагим-бек и проводник осадили коней и, встав на расстоянии, переложив поводья в левую руку, правую приложили к груди и низко склонили головы. Рагим-бек, тотчас забыв и девушку, и свои мечты, устремил горящий, преданный взгляд на юного шаха. По едва заметному жесту этого юноши, которого мюриды уже теперь, до церемонии коронования, называли между собой шахом, он готов был умереть, с восторгом пожертвовал бы жизнью! - вот что светилось во взгляде молодого кази. Исмаил спросил:
- Ты здесь видел человека, Рагим?
- Да, мой государь, здесь.
- Когда?
- Только что.
- А куда он исчез, ты не заметил?
- Я долго смотрел, повелитель, но не уследил - он исчез среди камней, как сквозь землю провалился. Я думаю: может, он спрятался? А после моего ухода поднялся туда, - молодой всадник показал рукой на отвесные скалы.
Но стена огромных скал казалась в этом месте неприступной, проводник хотел было что-то сказать, но не посмел заговорить в присутствии шаха. И потом, мнения его никто не спрашивал... Но государь, уловив это движение проводника, взглянул на него поверх плеча и повернулся к Байрам-беку:
- А что думает по этому поводу проводник?
Услышав этот косвенно обращенный к нему вопрос, проводник склонил голову, и глядя на Байрам-бека, запинаясь, проговорил
- Там неприступные скалы, нога человека еще никогда не касалась их. Не существует дороги, по которой можно было бы забраться наверх.
- Может быть, с другой стороны...
- С той стороны тоже горы - высокие, непроходимые.
Исмаил, все так же обращаясь к Байрам-беку, сказал, усмехнувшись:
- Ну не с неба же свалился сюда человек! Давайте перейдем на тот берег - возможно, там отыщется разгадка.
С этими словами государь направил коня в реку Гюнешли. Дно постепенно понижалось, вода доходила уже до брюха лошади. Сильное течение закручивало посреди реки водовороты. Байрам-бек знал об отваге юного шаха, хорошо помнил, как тот въехал на коне в могучую Куру. Но и он забеспокоился: в узкой горловине реки в любую минуту мог возникнуть неожиданный сель - в это время года их бывает много! Подкрадываются они всегда бесшумно, мгновенно усиливаются. И кроткая обычно река вдруг начинает яростно бушевать, грохотать оглушающе. Попадись ей в эту минуту даже верблюд - собьет с ног, потащит за собой. А пережди на берегу могучего потока еще немного - и вода, так же быстро, как и поднялась, спадет, успокоится, превратится в нежный и кроткий, словно ягненок, ручеек. И только громадные камни, обломки веток и тяжелый ил останутся молчаливыми свидетелями недавнего буйства стихии.
