Сердце Айтекин затрепетало. Она так резко выпрямилась, что камень под ней качнулся, и девушка, потеряв равновесие, беспорядочно замахала руками и ногами, стараясь не упасть в воду. Это рассмешило молодого всадника. Еще мгновение - и девушка, бросив кувшин, помчалась прочь. Она слышала сзади голос парня, но не могла осознать смысла его слов:
- Эй, девушка, погоди, я тебя не трону, не бойся, погоди-и-и...
Айтекин думала только об одном: куда ей бежать, как спрятаться, чтобы вражеский всадник, наблюдая за нею, не смог узнать о ведущей в горы дороге! Она забежала за валун и, не слыша за собой шагов, остановилась. От страха, от быстрого бега вверх по крутизне, сердце ее колотилось так, будто хотело вырваться из груди. Отдышавшись немножко, она осторожно выглянула, К ее неописуемой радости напугавший ее всадник уже ускакал. Лишь теперь, убедившись, что ее не преследуют, Айтекин без сил опустилась на землю. Отдохнув, она поднялась, чтобы идти, но вернуться за кувшином не осмелилась. По тропинке, известной только ей и ее соплеменникам, вернулась в лагерь. Тропа была узка: еле разминуться двоим, и в конце ее стоял Мухаммед-Булуд. Увидев дочь, старик изумился:
- Ты откуда, Айтекин? Что случилось? На тебе лица нет!
- У реки была, отец.
Прижавшись к отцу, девушка вдруг заплакала:
- На берегу реки я встретила чужого человека. Он был вооружен, на коне...
- Он тебя заметил?
- Да, отец, но ничего не сказал. Я испугалась и убежала. А он сел на коня и ускакал.
- Он видел куда, в какую сторону ты побежала?
- Нет, я не кинулась сразу к тропе, а спряталась сначала за большим камнем. Я видела, как он уехал - значит, не разобрал, куда я исчезла!
- Хорошо, дочка, возвращайся домой. Скажи Гюнтекину: если он уже поел, пусть идет сюда.
Мухаммед-Булуд успокаивающе прижал к себе дочь, взяв за подбородок, поднял опущенную голову и пытливо заглянул в глаза. Отцовское сердце сжималось болью: не принес ли всадник несчастья дочери? Нет, ни следа оскорбленного целомудрия в этих широко раскрытых глазах, только тень пережитого страха, луд несколько успокоился. А Айтекин, подумав о хорошо вооруженном всаднике, смертельно испугалась за брата:
- Отец, где спрятал наш скот Гюнтекин?
- На Ганлы гышлаке. Не бойся за него, дорогу туда сама судьба не найдет.
- Брат вернулся, а кто же со скотом остался?
- Твой дядя Самандар с сыном старухи Чичек.
При словах "Ганлы гышлак" ("Кровавое зимовье") девушка вздрогнула:
