Когда бы я, целуя, знал,
Что не сулит любовь добра,
Я б сердце скрыл в ларце златом,
Замкнул ключом из серебра.
Увы, увы, любовь мила
Лишь миг, покуда молода.
Но минет год, она пройдет
Росой исчезнет навсегда {*},
{* Перевод И. Гуровой.}
Вот что услышал Джордж. Звуки песни трепетали и сливались с аккордами прекрасного, но немиого разбитого рояля; сердце Джорджа дрогнуло и заныло. Он смотрел на миссис Белью, и, хотя не был любителем музыки, в глазах его появилось выражение, которое он поспешил скрыть.
В центре комнаты что-то сказали. Стоявший у камина Джералд воскликнул:
- Благодарю, чудесно!
У окна раздался громкий голос генерала Пендайса: - Шах!
Миссис Пендайс, уронив слезу на вышивание, взялась за иглу и ласково проговорила:
- Спасибо, дорогая, вы поете восхитительно! Миссис Белью встала из-за рояля и села подле нее.
Джордж подошел к сестре. Он, вообще говоря, не терпел шахмат, но отсюда, не привлекая внимания, мог смотреть на миссис Белью.
В гостиной царил сонный покой, в камине, распространяя приятный смолистый запах, потрескивало только что подброшенное кедровое полено.
Голоса его матери и миссис Белью (Джордж не слышал, о чем они говорят), шушуканье леди Молден, миссис Брэндуайт и Джералда, перемывающих косточки соседям, бесстрастный голос миссис Уинлоу, то соглашающейся, то возражающей, - все это слилось в один монотонный, усыпляющий гул, время от времени нарушаемый возгласами генерала Пендайса "Шах!" и восклицаниями Би "Ах, дядюшка!".
В душе Джорджа закипал гнев. Почему все они так счастливы, довольны, когда его пожирает неугасимый огонь? И он устремил свой тоскующий взор на ту, в чьих силках он безнадежно запутался.
Неловко двинувшись вперед, он задел столик с шахматами. Генерал за его спиной пробурчал:
- Осторожнее, Джордж... А если пойти вот так...
Джордж подошел к матери.
- Покажи, что ты вышиваешь, мама?
Миссис Пендайс откинулась на стуле, протянула ему свою работу и улыбнулась удивленно и радостно:
- Дорогой, ты в этом ничего не поймешь. Это вставка к моему новому платью.
Джордж взял вышивание. Он и в самом деле ничего не понимал, но вертел его в руках так и этак, вдыхая теплый аромат женщины, которая сидела рядом с его матерью и которую он любил.
Нагнувшись над вышиванием, он коснулся плеча миссис Белью; она не отодвинулась и чуть прижалась к его руке, отвечая на его прикосновение. Голос матери вернул Джорджа из небытия.
- Осторожней, дорогой, здесь иголка! Так мило с твоей стороны, но, право...
