Любовь на Итурупе | страница 7
Вот уж не ожидал, что меня примут за барыгу, поставляющего русских красавиц в японские ночные клубы. У меня и в мыслях не было, что имя Юкико может стать прозвищем девушки легкого поведения. Я ответил так же резко:
– Вру ли я бессовестно или просто вежлив от природы, узнаешь в другой раз.
Я положил руку на стол рядом с рюмкой, как на клавиатуру рояля. Нина прикоснулась к моей руке своими длинными пальцами. Ее ногти были коротко подстрижены, словно демонстрировали нежелание их хозяйки работать соблазнительницей японских мужчин.
– Берегите себя. Может статься, вам захочется свести счеты с жизнью. Не умирайте, пожалуйста, очень вас прошу.
Это было сказано так неожиданно, что я прямо рот раскрыл от удивления и украдкой поглядел на свое отражение в оконном стекле, за которым простиралась ночная тьма. Даже если я отмечен печатью смерти, самому вряд ли удастся ее разглядеть. Мне захотелось узнать, что думает Нина, и я спросил:
– У меня что, на лице написано, что скоро умру?
Нина покачала головой, растопырила пальцы, как краб свои клешни, и легонько погладила меня по руке. Может, здесь раньше останавливались самоубийцы, а такие странные слова поддержки – знак внимания постояльцам гостиницы? Что ж, примем их с благодарностью.
– Когда соберусь умирать, отправлюсь в места потеплее. Вот тогда и возьму тебя с собой в Саппоро. Или ты хочешь поехать со мной на Итуруп, чтобы не дать мне покончить с собой?
Нина неопределенно улыбнулась и поспешно встала. В то же мгновение, нарушив затянувшуюся паузу, раздался пронзительный телефонный звонок, будто кто-то следил за нами. Нина взяла трубку, сказала пару фраз и объявила мне:
– Теплоход пришел. Отправление через четыре часа.
С прибытием теплохода в гостинице с привидениями наступает оживление: идет подготовка к приему гостей. Персонала здесь немного, поэтому Нину, которая осталась в ресторане, чтобы поужинать со мной, попросили срочно помочь, и наша трапеза была закончена.
– Идите отдохните в номере, я позову вас за два часа до отправления, – сказала Нина, и я послушно выполнил ее распоряжение.
3
Чтобы не отстать от Нины, я пил водку залпом и опьянел сильнее, чем предполагал. Только я лег на кровать, как стены комнаты поплыли и завертелись. Я закрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением, и сон с реальностью поменялись местами. Теплоход уже вышел из порта, двигатель работал на полную мощность. В каюту, где я спал, по одному, по двое заходили пассажиры, выбирали себе место, ставили вещи, стелили одеяла и укладывались спать вповалку. Постепенно каюта наполнилась шепотом. Говорили не только по-русски, слышался и китайский и корейский язык. В японском можно было различить диалекты Киото, Акиты, Хакаты и других мест. Мне никогда не доводилось плавать на кораблях беженцев, набитых как консервная банка, а тут, похоже, был как раз такой случай. Но разве теплоход плывет не на Итуруп? Откуда же на нем так много японцев? Наверное, он идет до Итурупа с юга через Японское море, Вакканай и Корсаков. Женщины, которым в каюте не хватило места, некоторое время нерешительно топтались около моей подушки, затем одна из них, встретившись со мной взглядом, сказала: «Спасибо», – и легла ко мне в постель. Остальные последовали ее примеру. Койка скрипела всякий раз, когда качало теплоход или когда женщины переворачивались во сне. Одна из них настойчиво пыталась заговорить со мной по-японски – знакомый голос, но чей, я никак не мог вспомнить. Может быть, той певицы, что научила меня петь фальцетом? Вроде бы похож. А может, моей жены, которую я оставил в пригороде Калифорнии? Только я подумал о ней, как мне показалось, она здесь, с дочерью на руках. Я чувствовал присутствие женщин, тяжесть и движение их тел, но лица их оставались неразличимыми. Смутные образы. Горячечный шепот: