Газета Завтра 861 (20 2010) | страница 68
Пластинка как квинтэссенция доселе пройденного и созданного. Кстати, тенденция в независимой музыке — нечто похожее можно сказать в отношении последних альбомов Фёдорова, Скляра и многих других. Тем интереснее, что последует в дальнейшем.
"К привычному набору из авант-рока, джаза и сошедшего с ума городского романса тут добавился поистине сногсшибательный драйв — в каждой ноте, начиная с открывающей диск барабанной дроби и заканчивая низкочастотным хард-роком композиции с говорящим названием "Led Zeppelin", почти физически ощущается удовольствие, которое получают музыканты от самого процесса звукоизвлечения", — убеждает пресс-релиз.
Пластинка "Гуси-Лебеди" записана нынешним составом группы без привлечения сессионных музыкантов. Парадокс в том, что "Вежливый Отказ" — побочное занятие каждого из участников сообщества, чьи интересы простираются от лошадей до академического минимализма. Вполне возможно, что отличная форма музыкантов — следствие активной и разнообразной жизни вне "Отказа".
"Вежливый Отказ" — это коллекция "по краям" классической традиции, эпоса, авангарда. От Пушкина (с обязательной Ариной Родионовной!) до композиторов-минималистов. Мощный культурный бэкграунд не тормозит "Отказ", но служит питательной почвой. Да, классика, да, традиция, но надо двигаться дальше — словно говорят музыканты. Сила "Отказа" в гармонии между музыкальным материалом и культурным высказыванием. Главное отличие группы от большинства доморощенных "инди" — умение нетривиально мыслить.
За всем этим паноптикумом образов, стилей, цитат совсем не чувствуется вымученного расчёта. Проявления "кружка музыкальных изысканий" — это не "искусство для искусства", но всеобъемлющая вещь. Поэтому музыка "Отказа" развивается свободно.
Если верить филологам, одноимённая альбому сказка отображает обряд инициации, субъектом которой являются её герои. А образы гусей-лебедей восходят к мифологическим представлениям о птицах-психофорах (то есть переносящих души в загробный мир).
Так и "Гуси-Лебеди" — это довольно личный выход — здесь путь познания музыки превращается в путь самопознания, о чём пишет, например, композитор Владимир Мартынов.
Евгений Нефёдов АМАН И ОМОН
Я позвонил в Кузбасс 9 мая. Мой старый друг, Сергей Алексеевич, когда-то давно — молодой шахтер, а ныне уже седой ветеран, откликнулся на звонок по мобильнику моментально: наверное, трубку в тот день из рук и не выпускал. За моим московским окном грохотал и сиял Победный салют, поэтому голос товарища слышался приглушенно — а может, он просто уже устал от звонков…
