— Я иду домой, — сказала вдруг Бонни. — Мэтт этого не делал, и я никогда не вернусь сюда!
И, под сопровождение хихиканья Кэролайн, повернулась, стараясь не смотреть на гнездо, которое она устроила под столом. Там были пустые бутылки, и остатки недоеденной пищи вперемешку со сваленной в кучу одеждой. Там может оказаться что угодно, даже малах. Но, как только Бонни двинулась, комната, казалось, завертелась вместе с ней, она два раза повернулась вокруг себя, прежде чем смогла остановиться.
— Бонни, подожди. Кэролайн? — почти вне себя сказала Мередит.
Та, изогнув все тело как змея, заползала под стол.
— Кэролайн, а как же Тайлер Смоллвуд? Ты не подумала о настоящем отце своих детей? Как долго вы были вместе, пока ты не встретилась с Клаусом? Где он сейчас?
— Все, что я знаю, что он мертв. Ты и твои др-р-рузья убили его, — рычание вернулось, но оно не было злобным.
Это было больше похоже на триумфальное мурлыканье.
— Но я не скучаю по нему, так что надеюсь, что он остается мертвым, — добавила Кэролайн, с глухим смехом. — Он бы не женился на мне.
Бонни хотелось убраться отсюда. Она нащупывала ручку двери и когда нашла, была ослеплена. Она так долго находилась в комнате с рубиновым светом, что коридор просто ослепил ее как полуденное солнце в пустыне.
— Выключи лампу, — рявкнула Кэролайн из-под стола.
Но, как только Мередит собралась сделать это, задался сильный щелчок и ярко-красный свет погас сам собой.
И еще. Прежде, чем дверь захлопнулась, свет из коридора озарил комнату Кэролайн как маяк. И она уже рвала что-то зубами. Что-то, похожее на мясо, сырое мясо. Бонни бросилась бежать и чуть не сбила с ног миссис Форбс. Женщина все еще стояла в комнате, где осталась, когда они вошли к Кэролайн. Она даже не выглядела так, будто подслушивала. Она просто стояла, глядя в пустоту.
— Я должна проводить вас, — сказала она бесцветным голосом.
Она не подняла головы, чтобы взглянуть на Бонни и Мередит.
— В противном случае, вы можете потеряться. Это прямо по коридору и вниз по лестнице, и еще четыре шага до входной двери.
На всем пути Мередит не сказала ни слова, а Бонни просто не могла. Оказавшись на улице, Мередит оглянулась на Бонни.
— Ну? В ней преобладает малах или оборотень? Можешь что-нибудь сказать про ее ауру?
Бонни услышала свой смех, больше похожий на плач:
— Мередит, ее аура нечеловеческая — и я не понимаю, чья. Мне кажется, у ее мамы совсем нет ауры. Они просто… этот дом просто…
— Не беспокойся, Бонни. Тебе не придется идти туда снова.
