(как-то Бонни переживала приступ спиритизма и перечитала множество книг на эту и аналогичные темы) будет в состоянии узнать все пересечения линий Лей.
Другим направлением был, конечно, Стефан. Деймон мог думать, что она не знает куда идти, и это было правдой, она могла лишь смутно предположить, что Стефан находился в другую сторону по отношению к восходящему солнцу. Но она всегда слышала, что души истинно любящих как-то связаны, серебряной нитью ли от сердца к сердцу или красным шнурком от мизинца к мизинцу.
К ее радости, она нашла почти сразу.
Тонкий шнурок лунного цвета, казалось, натянулся между спящей Еленой и… да. Когда она прикоснулась к разуму, он срезонировал ей Стефана, и она знала, что приведет ее к нему. Было некогда сомневаться в намерении, какое направление выбирать.
Она оказалась в Феллс Чёрче.
Бонни была экстрасенсом с внушительной силой, как и старая домовладелица Стефана, госпожа Теофилия Флауэрс. Они были там, наряду с Мередит и ее блестящим интеллектом, для защиты города. И они бы все поняли, несколько отчаянно сказала она себе. Такого шанса у нее могло бы больше не быть. Более не колеблясь, Елена повернулась к Стефану, и позволила себе идти. Тут же она поняла, что мчится сквозь воздух слишком быстро, не понимая, что творится вокруг.
Все вокруг было размыто, различаясь лишь по цвету и структуре, как поняла Елена — она проходила сквозь объекты. Таким образом, лишь через миг, она увидела душераздирающую сцену: Стефан на ветхом и сломанном убогом ложе весь серый и истощенный.
Стефан в омерзительной, усыпанной тростником, наполненной вшами камере с проклятыми кусками железа, откуда не мог сбежать ни один вампир. Елена отвернулась, чтобы он не увидел ее мучения, и слезы когда проснется. Она успокаивала себя, когда вдруг голос Стефана заставил ее дрогнуть. Он уже не спал.
— Ты пытаешься и пытаешься, не так ли? — сказал он, его голос был полон сарказма. — Думаю, ты должна получить за это баллы. Но всегда что-то идет не так. В прошлый раз это были маленькие резкие ушки. В этот раз это одежда. Елена ни за что не одела бы мятую рубашку как эта, и не была бы босиком с грязными ногами, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Убирайся.
Пожав плечами под изношенным одеялом, он отвернулся от нее. Елена изумленно смотрела. Она была слишком раздражена, чтобы подбирать слова: они вырывались из нее как из гейзера.
— О, Стефан! Я просто заснула в одежде на случай, если здесь остановится полиция, пока я на заднем сидении «Ягуара». «Ягуара», который ты мне купил. Но я не думала, что тебе это важно! Моя одежда мятая, так как она из моей шерстяной сумки, а ноги испачкались, когда Деймон… Ну… ну… Это не важно. У меня есть ночная рубашка, но она не была на мне, когда я вышла из тела, и, я думаю, когда ты выйдешь, ты будешь выглядеть так же, как и твое тело….
