— Это всецело заслуга полковника Лунца, — сказал Михаэль.
— Фаворитизм! — с шутливой обидой воскликнул Петерсен. — В то время как мое спартанское жилище…
— …Исключительно ваш собственный выбор, майор, — перебил его Лунц. — Трудно подыскать жилище особе, которая за трое суток своего пребывания в Риме ничего не дает о себе знать,
— Очко в вашу пользу, полковник. Нет, серьезно, это место — идеально во всех отношениях. Взять, к примеру, коктейльную комнату.
— Мы с братом не пьем, — голос Зарины был низким и бархатистым. Петерсен отметил, что скрещенные на коленях руки девушки казались выточенными из слоновой кости.
— Восхитительно, — он открыл принесенный с собой портфель, вытащил из него бутылку бренди, две рюмки и налил себе и Лунцу. — Ваше здоровье. Итак, вы намереваетесь присоединиться к некоему славному полковнику в Черногории. Стало быть, вы монархисты. Чем это можно подтвердить?
— Мы должны это подтверждать? — удивился Михаэль. — Я полагал, вы верите нам.
— Знаете, о чем я сейчас думаю, молодой человек? — Петерсен уже не выглядел улыбчивым и добродушным. — О том, что вам придется научиться разговаривать со мной несколько иным тоном. Не считая крохотной горстки людей, я не верю никому уже многие годы. Повторяю вопрос: чей докажете, что вы монархисты?
— Мы сможем доказать это, когда доберемся до Черногории, — Зарина взглянула на жесткое лицо Петерсена и, беспомощно пожав плечами, добавила:
— Я знакома с королем Петром. По крайней мере, знала его раньше, когда он был принцем.
— Поскольку король Петр находится в Лондоне, а Лондон в настоящее время — вне досягаемости вермахта, это доказательство невозможно проверить. И не говорите опять, что можете подтвердить свои слова, когда мы прибудем в Черногорию. Тогда доказывать что-либо будет поздно.
Молодые люди переглянулись. Затем Зарина нерешительно промолвила:
— Мы не понимаем. Что значит «поздно»…
— Поздно будет выслушивать доказательства, когда в моей спине появится пара-тройка дырок — пулевые ранения, или ножевые, или что-нибудь в этом роде.
Девушка в изумлении встряхнула каштановыми волосами. Щеки ее порозовели.
— Вы ненормальный, — пробормотала она. — Почему вы считаете, что мы…
— Я ничего не считаю, — отрезал Петерсен. — Просто хочу пожить немного подольше и обязан позаботиться об этом заранее. — Какое-то время майор молча смотрел на сидящую перед ним пару. Затем он вздохнул:
— Значит, вы хотите вернуться в Югославию вместе со мной?
