— Мои люди остались верны мне. От Ненаунира же многие отвернулись, — он слишком жесток, он нарушает законы наших предков, он умерщвляет наших людей на своем поганом капище. Если бы я смог бежать отсюда, за один час я собрал бы такую армию, пред которой не устояли бы и воины Ненаунира. Но что толку болтать языком? Бежать отсюда невозможно…
— Поживем — увидим, — сказал в ответ Конан и загадочно улыбнулся.
Паллантид полз по заросшему высокими травами берегу реки. От земли исходило отвратительное зловоние. Извиваясь словно змея, аквилонский генерал пробирался к деревьям, под которыми укрылся граф Тросеро. Услышав шум, пуантенец обернулся. Лицо и седая борода его были перепачканы грязью. По лицу ручьями тек пот.
— На стенах стоят дозорные, — прошептал Тросеро. — У каждой башни по взводу солдат. Так просто их не возьмешь.
Задумчиво покусывая ус, Паллантид стал рассматривать крепостные стены. Осада такой крепости могла занять не один месяц. Нужны были и тараны, и лестницы, и катапульты-Свет солнца внезапно затмился огромной тенью. Генерал замер. Над головой его проплыла одна из тех крылатых тварей, что атаковали их на болоте. С той поры минуло уже десять дней. Дракон стал кружить над городом. На спине его сидел чернокожий воин. Паллантида едва не вытошнило от омерзения.
— Клянусь кровью Дагона! — проворчал он. — Если он с тварями этими смог совладать, то с людьми-то уж как-нибудь справится!
Подлетев к одной из высоких башен, дракон присел на ее край и тут же скрылся из виду.
— Так вот оно в чем дело! — отозвался Паллантид. — Мы должны думать не о них, а о наших короле и принце!
— А ты уверен, что они здесь?
— Клянусь когтями Нергала, — это так же точно, как то, что у меня есть задница! — сердито прошипел генерал. — Ненаунир — единственный союзник Тот-Амона. Ты думаешь почему эти твари утащили именно короля и принца? А-а… Вот то-то и оно!
— Как ты думаешь — живы ли они?
— Пока мы не окажемся за этой стеной, этого мы не узнаем.
Тросеро вздохнул.
— Не знаю как тебе, а мне эти стены кажутся неприступными.
— Для войска — да, но для человека — нет. Тросеро удивленно посмотрел на генерала.
— У тебя что, — есть какой-то план? Генерал почесал бороду.
— Ты помнишь этого зингарского вельможу Мурзио?
— Этого тщедушного прохиндея? Еще бы мне его не помнить!
— Так-то оно так, — прохиндей он конечно изрядный, — но не забывай и о том, что королю нашему он служит верой и правдой, да и фехтовальщик он отменный! Я и сам понимаю, что никакой он не дворянин, но это дела не меняет. Конан помнит о том, что сделал для него отец Мурзио в ту пору, когда наш король еще был пиратом, и потому он благоволит к нему. Помнишь, года три назад Конан принимал во дворце своего старинного приятеля Нинуса?
