— Зачем это понадобилось? Такой поступок выглядит экстремальным даже для саудовцев.
— Сколько-нибудь внятного объяснения так и не прозвучало. Но они пошли на это вполне сознательно.
— Мы должны знать больше, Брент. Это необходимо Коттону. Ему предстоит принимать важные решения.
— Час назад я говорил с помощником советника президента по национальной безопасности. К моему удивлению, выяснилось, что он знает об этом даже меньше, чем я. Он что-то слышал про Звено, но предложил мне поговорить на эту тему с другим человеком.
Стефани сразу поняла, о ком идет речь:
— С Ларри Дейли.
Лоуренс Дейли служил заместителем советника по национальной безопасности, был близок к президенту и вице-президенту. Дейли никогда не появлялся в воскресных ток-шоу, не был замечен на Си-эн-эн и телеканале «Фокс». Он был брокером власти, всегда остающимся за кулисами, посредником между Белым домом и остальным миром политики. Но тут возникала проблема.
— Я не доверяю этому человеку, — сказала она.
Грин распознал тайный смысл, крывшийся в ее словах, но ничего не сказал и лишь смотрел на нее всепроникающим взглядом своих серых глаз.
— Мы не можем контролировать Коттона, — пояснила она. — Ему предстоит сделать то, что он должен сделать. А сейчас им движет ярость.
— Коттон — профессионал.
— Когда смерть грозит близкому человеку, все меняется.
Стефани говорила со знанием дела. Совсем недавно ей пришлось сражаться с призраками собственного прошлого.
— Он один знает, где искать Джорджа Хаддада, — произнес Грин. — У него на руках все козыри.
— Поэтому они его и прижали.
Грин не сводил с нее взгляда.
Она знала, что в ее глазах собеседник читает подозрение, но скрыть его у нее не получалось.
— Скажи, Стефани, почему ты не доверяешь мне?
Оксфордшир, Англия, 9.00
Джордж Хаддад стоял в толпе, слушал экспертов и знал, что они ошибаются. Это мероприятие было организовано лишь для того, чтобы привлечь внимание средств массовой информации к музею Томаса Бейнбриджа и неведомым миру криптоаналитикам из Блетчли-парка. Действительно, эти никому не известные мужчины и женщины, трудившиеся здесь в условиях полной секретности в годы Второй мировой войны, сумели взломать немецкие коды, созданные знаменитой шифровальной машиной «Энигма», чем приблизили конец войны. Но, к сожалению, полностью их история была рассказана миру лишь тогда, когда большинство этих людей умерли, а остальные стали такими старыми, что им уже было все равно. Хаддад понимал разочарование, которое они испытывали. В свои почти восемьдесят он сам был стар и тоже являлся ученым. Он тоже когда-то работал в условиях полной секретности.
