– Поздравляю.
Мы помолчали.
– Ну, что? Берем себя в руки! – Я погладила Натку по плечу. – Теперь тебе есть ради кого жить.
Натка оглянулась вокруг в поисках сумочки.
– Оставила в кабинете Перова? – спросила я. – Подожди, сейчас принесу.
Забирая Наткин баул (мне совсем не по нутру современная мода на громадные сумки: даже разукрашенные многочисленными «молниями» и кармашками, они все равно напоминают хозяйственные сумки наших бабушек), я, между прочим, спросила у Владимира Сергеевича:
– А что значит «режим 30—60—120»?
– При отключении от постоянного питания датчик сигнализации переходит на автономное и ради экономии передает сигнал не постоянно, а выходит в эфир первые три часа – через тридцать минут, потом через шестьдесят, а затем через сто двадцать.
«Значит, все-таки позаботился о секретности», – решила я.
– Спасибо за содействие, – с этими словами я вышла из кабинета мыльниковского зама, которому теперь придется решать проблему, как выкрутиться из ситуации, когда он сдал своего шефа жене.
* * *
Натка уже не плакала, но выглядела очень подавленной. Она достала из сумочки пудреницу и больше для проформы провела по лицу пуховкой.
– Ты проводишь меня домой?
– Конечно, тебе за руль сейчас садиться не надо.
Собравшись с силами, Натка попробовала вернуть себе свою решительную походку. Я отправилась следом, прихватив с раковины скомканный полунамокший кусочек бумаги. Пока мы шли по коридору, я его расправила и рассмотрела. Это был, как я и предполагала, телефонный номер предполагаемой пассии Мыльникова.
Кивнув на прощание секретарше и даже не заглянув к Перову, мы прошествовали к выходу.
В пробках постояли немного и минут через сорок уже входили в квартиру Натки.
Виктор доложил, что звонила из Воленска Юля, спрашивала, нет ли новостей у нас – у них самих ничего не прояснилось.
– Ты пообедал? – поинтересовалась у брата Натка.
– Я чай пил с бутербродами, – ответил тот.
– Пойди поешь щей и можешь быть свободен, – сказала Земскова.
– Как, – удивился Виктор, – а Алик?
– Козел твой Алик! – опять начала заводиться одноклассница.
Виктор, видно, смекнув, что произошло, стушевался и быстро ретировался в кухню.
Натка уселась на диван и дала волю слезам.
От нечего делать я подошла к окну и поняла, почему одноклассница не стала покупать квартиру в тесном, забитом транспортом центре города. Новый микрорайон располагался на одном из окружавших центральную часть города холмов, и из окна открывался замечательный вид на речные просторы и панораму городских улиц. А как, наверное, красиво смотреть отсюда на ночной Тарасов, залитый огнями реклам и окон многоэтажек, с гирляндой фонарей, освещающих мост через Волгу! Да и сейчас, солнечным осенним днем, весь расцвеченный первым золотом кленов в обрамлении задержавшихся в лете березок, город смотрелся очень живописно. Даже расположившийся вокруг Наткиного дома новый микрорайон избежал привычной строительной неразберихи и уже радовал глаз асфальтированными дорогами, выложенными плиткой тротуарами с аккуратными бордюрами и пока еще слегка намеченными, но уже просматривающимися зелеными зонами, детскими и спортивными площадками и автомобильными стоянками. Неужели мы все-таки научимся не просто лепить однотипные многоэтажки, навечно погрязшие в строительном мусоре, а начнем наконец-то создавать комфортную для человека городскую среду?
