– Не глупи, захотела в аварию попасть? Жить надело?
– Я в норме.
– Ага, в норме, а глазки-то вон совсем окосели.
Лика попыталась встать, но попытка оказалась неудачной.
– Н-да, действительно перебрала.
– Не то слово. – Тамара окинула взглядом стол и, зевнув, возвестила: – Уберем завтра, спать охота.
– А с Филом как быть?
Тамара цокнула языком.
– Перетащим его на кровать.
Фил сопротивлялся как мог. Сначала он требовал, чтобы от него немедленно отстали, а потом рванул вперед и мешком рухнул прямо в прихожке.
– Поздравляю, женушка, – хихикала Лика. – И предлагаю оставить муженька в покое, он на время превратился в недвижимое имущество.
Утром всех троих мучил похмельный синдром. Хотелось проваляться в кровати до самого вечера, но запланированная поездка к родителям Тамары была неизбежна.
– Лучше сразу расставить все точки над «i», – говорил Филипп, сидя на переднем сиденье рядом с Ликой.
Назарова довезла парочку до дома Киры и Ильи, пожелала напоследок удачи и сорвалась с места.
Последующий час напоминал самый настоящий кошмар. Кира Вениаминовна закатила грандиозную истерику с битьем посуды и порчей мебели. Илья Денисович, для которого известие о свадьбе дочери оказалось такой же неожиданностью, вел себя сдержанно. Как показалось Филиппу – даже чересчур сдержанно.
Когда два объемных чемодана и две сумки покоились у входной двери, Тома услышала пронзительный вопль матери:
– Я не допущу! Не допущу вашего совместного проживания! А ты, – она ткнула указательным пальцем в грудь Филиппу, – пожалеешь, что появился на белом свете. Я тебя уничтожу!
– Кира, приди в себя.
– Не допущу, – уже шепотом повторяла Кира Вениаминовна. – Так и знайте.
На улице Томочка подошла к своей машине, и пока Филипп укладывал в багажник вещи, она, задрав голову, смотрела на окна своей, уже бывшей, спальни.
Появление на балконе Киры Вениаминовны явилось для Томы неожиданностью. Разумеется, она знала, что мать мастерица устраивать истерики, но совсем не предполагала, что родительница отважится на публичное «выступление».
Ожидая в любую секунду услышать визги матери, Тома внутренне напряглась. Но визгов не последовало. Кира Вениаминовна молча вытянула вперед правую руку, указывая пальцем на Филиппа. Что означал данный жест, ни Тамара, ни Фил не поняли. А говоря откровенно, не имели ни малейшего желания поинтересоваться его значением.
Они уехали. Кира Вениаминовна продолжала стоять на балконе, отрешенно глядя вниз, на то самое место, где еще некоторое время назад была припаркована машина дочери.
