Удивилась и Лизка. Когда она восседала на свекрови, Станиславовна открыла глаза и молча, ни пророня ни звука, аккуратно положила питомицу в ноги.
Лизавета пребывала в растерянности.
А Розалия, присев на кровати, жутко захотела пить. Как назло, стакан, покоящийся на прикроватной тумбочке, был пуст. Свекровь сжала кулаки.
В любую другую ночь она не задумываясь бы сунула ножки в туфли на шпильке, которые всегда стояли у кровати, нахлобучила на головку один из своих многочисленных эксклюзивных паричков и, с шумом распахнув дверь, отправилась бы вниз. Задумываться о том, что Катка с Наткой спят, было не принято. Это вообще не бралось в расчет. Розалия могла стучать каблуками, хлопать дверьми, наорать на кошек – и чувствовать себя при этом превосходно.
Но теперь… Когда за стенкой спит глыбоподобная Гликерия Модестовна, вбившая себе в голову, что жизни свекрови постоянно грозит смертельная опасность, Розалия боялась и шагу ступить в ночной тьме, дабы не разбудить Шухеровскую.
А прецеденты уже случались. Взять хотя бы позавчерашнюю ночную вылазку Натальи из спальни. Услышав шаги, Гликерия вылетела из комнаты со скоростью пули и с криками «Стоять! Руки за голову!», повалила Натку на пол, приняв ту за вооруженного грабителя, который вознамерился прирезать свекрищу. Ну Натку, слава богу, откачали, но страх ночных шествий по коттеджу возрос во сто крат. Катарина, зная свою привычку по нескольку раз за ночь просыпаться и припадать губами к стакану с водой, на всякий случай брала с собой пакет сока. Натка проделывала то же самое, а Розалия… Вот, например, сегодня ее стакан оказался пуст.
Жажда усиливалась, свекровь продолжала сидеть на кровати, тупо уставившись на озадаченную Лизавету. В конце концов, придя к мысли, что без воды уснуть не удастся, она начала действовать.
Вместо туфель на шпильке – вот так номер! – она выудила из-под кровати мягкие розовые тапочки с симпатичными мордашками хрюшек. Для Розалии подобное действие приравнивалось к изощренной пытке. Она всегда и везде дефилировала на десятисантиметровой шпильке, не позволяла себе спуститься вниз без каблуков даже глубокой ночью. Поэтому сейчас, стоя в центре спальни в мягких тапках, чувствовала себя отвратительно.
Наплевав на парик – если она собирается проникнуть на кухню инкогнито, он вряд ли понадобится, – Розалия медленно приблизилась к комоду.
Не создавая лишнего шума, она выдвинула нижний ящик, пошарила рукой и, нащупав искомый предмет, удовлетворенно вздохнула.
