– Неадекватная какая-то, – пискнула Анжелика. – А вон дедок над грядкой склонился. Подойдем к нему.
Восьмидесятилетний пенсионер охотно завел беседу с двумя молодыми незнакомками.
– Знаю, – прошамкал старик, – конечно, знаю, чей это дом. В нем Варвара проживала. Да только она уже год как померла. Ага, еще прошлой осенью ее схоронили.
– А родственники у нее были?
– Никого. Братья с сестрами давно на кладбище перебрались, Варька одна осталась.
Я когда участок пятнадцать лет назад здесь получил, с Варей сразу и познакомился. В ту пору их деревенька поболе была – девятнадцать домов насчитывала. А потом старики поумирали, других дети в город забрали, дома снесли, землю продали, и Варька в одиночестве куковала. Ее саму переселить хотели, вроде строить чего-то на том месте собирались, а потом застопорилось, остановилось и заглохло окончательно. – Пенсионер обтер рукавом лоб. – Дружили мы с ней. Оба старые, одинокие. То она ко мне в гости прискрипит, то я к ней приковыляю. А как умерла, так дом и опустел.
На участок старика вбежала взлохмаченная краснолицая женщина предпенсионного возраста и с ходу затараторила:
– Константинович, бери тачку! Айда со мной за навозом.
Дед оживился.
– Куда идти-то, Нюр?
– На поле. Тракторист, чтоб ему пусто было, все прямо на дорогу вывалил.
Константинович зацокал языком.
– Что за человек, как собака на сене, ни себе ни людям. Я ж ему утром пять сотен и бутылку предлагал. Так нет, заартачился, гони, говорит, тысячу и пол-литру. А сам… Эх, когда ж я отдохнуть спокойно на даче смогу? Нюрка, погодь, я тачку возьму.
Дед побежал в сарай, Катка с Ликой вышли за калитку, а Нюра помчалась к соседнему дому. Остановившись у сетки-рабицы, она завопила:
– Валька! Валентина? Ты чего – оглохла, что ли?
Из открытого окошка показалась голова худющей старушенции.
– Какого орешь, Нюрка?
– Бери ведра и к воротам беги.
– А чего там?
– Говно бесхозное! Тракторист продать не смог и вывалил. Давай пошевеливайся, а то разберут.
Анжелика округлила глаза.
– Они что, больные на голову? Зачем им навоз сдался?
– Здрасте, а чем, по-твоему, землю удобрять?
– Навозом?
– Разумеется. Или ты думала, огурцы с помидорами растут на честном слове?
– Фу, – Назарову передернуло. – К овощам теперь не притронусь.
Ката усмехнулась, но уже через секунду посерьезнела.
– Подытожим. Хозяйка умерла в прошлом году, родни у нее нет, дом ничей. Что за старуха там хозяйничала, кто лежал с кинжалом на столе и какая роль во всем отводилась Ренату, остается загадкой.
