– А если меня поймают?
– Так ты согласен? – обрадовалась Соболева.
– Я, кажется, задал вопрос.
– Ренатик, никто тебя не поймает. У милиции не будет ни следов, ни зацепок.
– А деньги? Когда я получу бабки?
– Сразу, как только отдашь мне фигурку. – Яна подошла к шкафу-купе, достала с полки пачку долларов – перед отъездом Кирсанов оставил Соболевой тридцать тысяч – и протянула ее Ренату. – Десять кусков. Чтобы ты не чувствовал себя облапошенным. Бери.
– Я хочу увидеть всю сумму, которая мне причитается. Вдруг обманешь.
– У меня дома нет таких денег. Но в конце месяца ты их обязательно получишь.
Ренат положил пачку в борсетку, давая тем самым понять, что в его лице Яночка нашла достойного подельника.
Маргарита Николаевна уехала из города в пятницу вечером, а в субботу днем Андрей с Яной отправились в кинотеатр.
Перед выходом Илюхин поставил квартиру на сигнализацию.
Сев в салон иномарки Яночка отправила Ренату эсэмэску следующего содержания: «Квартира пуста. Вернемся часа через четыре. Как зайдешь, сразу сними квартиру с сигнализации. Пароль – орех».
Соболева искренне надеялась, что Ренат ее не подведет. Она лично снабдила его дубликатами ключей от апартаментов Илюхиных, в подробностях рассказала, где располагается сейф, и теперь всеми силами изображала полную безмятежность, чтобы Андрей ненароком не заподозрил волнения спутницы.
После кино парочка, по настоянию Яны, отправилась в кафе. Соболева то и дело бросала быстрые взгляды на дисплей мобильника, задаваясь вопросом, почему Ренат не соизволил прислать эсэмэску, оповещающую, что операция прошла успешно.
Андрей изъявил желание вернуться домой.
– Мне не терпится остаться с тобой наедине, – сказал Илюхин, надавив на педаль газа.
Яна кивала, представляя, какой переполох начнется, когда Андрей обнаружит раскуроченный сейф и пропажу фигурки Близнецов.
По мере приближения к дому Яна нервничала все больше. Она боялась смотреть на любовника, боялась заговорить с ним, боялась выходить из машины.
В лифте Андрей хотел поцеловать девушку в губы, но Яночка, высвободившись из его объятий, проговорила:
– Не надо, потерпи несколько минут.
– Да ты вся дрожишь.
– Это от страсти. – Она выдавила улыбку и провела ладонью по щеке любовника.
Дверцы открылись на двенадцатом этаже. С замирающим сердцем Яна ступила на лестничную клетку.
Андрей достал ключи и уже намеревался вставить один в замочную скважину, как вдруг заголосил:
– Мать моя! Янка, а квартира-то открыта.
