* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
ГЛАВА I
Джип ехала в Лондон. Всю зиму и весну она провела в Милденхэме, много ездила верхом, продолжала занятия музыкой. Она почти ни с кем не виделась, кроме отца, и этот отъезд в Лондон вызвал у нее такое ощущение, какое бывает в апрельский день, когда по синему небу плывут белые облака, а на полях впервые солнце пригревает траву. На остановке в Уидрингтоне в вагон вошел носильщик, с рюкзаком, пальто и клюшками для гольфа; через открытую дверь видна была группа людей. Джип заметила высокую женщину с седеющими светлыми волосами, молодую девушку с фокстерьером на поводке и молодого человека с скоч-терьером под мышкой, стоящего спиной к вагону. Девушка целовала скоч-терьера в голову.
- До свидания, старина Осей! Какой он славный... Тамбо, лежать! Ты же не едешь.
- До свидания, милый мальчик! Не утомляй себя работой!
Ответ молодого человека заглушило щебетанье девушки:
- О, Брайан, ты... Прощай, Осей! До свидания! До свидания!
Молодой человек вошел в купе. И тут же поезд тронулся. Джип искоса взглянула на него - он стоял у окна вагона и махал шляпой. Это был уже знакомый ей молодой человек, с которым она встретилась на охоте, тот самый, как назвал его старый Петтенс, "мистер Брайан Саммерхэй", который купил в прошлом году ее лошадь. Наблюдая за тем, как он снимал пальто и устраивал старого скоч-терьера на скамейке по ходу поезда. Джип подумала: "Мне нравятся мужчины, которые заботятся сначала о своих собаках, а потом о себе!" У него была круглая голова, вьющиеся волосы, широкий лоб, четко очерченные губы. Она снова начала вспоминать: "Где же все-таки я видела кого-то, похожего на него?" Он поднял окно и спросил, обернувшись:
- Как вам удобнее? О, здравствуйте! Мы встречались на охоте. Вы, наверное, меня не помните?
- Помню, очень хорошо. И вы купили прошлым летом моего гнедого. Как он?
- В прекрасной форме. Я забыл спросить, как вы его звали; я назвал его Сорванцом: он всегда горячится, когда берет препятствия. Я помню, как вы великолепно скакали в тот день.
Оба улыбнулись и замолчали. Глядя на собаку, Джип сказала:
- Какой чудесный пес! Сколько ему лет?
- Двенадцать. Ужасно, когда собаки стареют.
Они опять умолкли; он смотрел на нее своими ясными глазами.
- Я однажды заезжал к вам с матерью, в позапрошлом году, в ноябре. Кто-то у вас был болен...
- Да, это я болела.
- Тяжело?
Джип покачала головой.
- Я слышал, вы вышли замуж... - Он сказал это с расстановкой, словно стараясь смягчить внезапность своего замечания.
