и summa summarium
[24].
- Ну, я научу ее и другим играм! - засмеялся Гюнтер, но тут же умолк. В комнату вошли полковник с Монхитой.
Мы поклонились и пошли к столу. Только алькальд со священником, не заметив вошедших, продолжали оживленный разговор. Мы услышали, как алькальд рассказывал:
- Он - точно такой, каким мне его описывал мой дед, который лет пятьдесят тому назад встречал его здесь: повозка, под которой скрывается горящий крест...
- В главном соборе Кордовы висит его образ, и внизу написано: "Tu enim, stulte Hebrace, tuum Deum non cognovisti", то есть: "Безумный еврей, ты не узнал своего Бога"...
Он запнулся и умолк, увидев полковника. После взаимных приветствий мы заняли места за столом, и я сидел между священником и Дононом.
Монхита узнала капитана Брокендорфа и улыбнулась ему. А мне она на сей раз - в своем муслиновом платье - показалась совершенно похожей на ту, которую я никогда не мог забыть. И Донон, наверное, переживал то же самое; он почти не касался тарелки и не сводил глаз с Монхиты.
- Донон, - обратился к нему полковник, разбавлял водой шамбертен, - вы или Эглофштейн должны сыграть сегодня после обеда на рояле что-нибудь из "Belle molinara"[25] или арию невесты из "Пуритан". Ваше здоровье, сеньор настоятель!
Я тронул погруженного в мечты лейтенанта за плечо:
- Донон, полковник к тебе обращается, послушай хоть, - шепнул я.
- О Боэций, о Сенека, великие философы, мне ничем не помогают ваши писания! - вздохнул Донон.
Пока обед шел своим заведенным чередом, я вспоминал, как это бывало раньше... А через высокие окна мне открывался вид на заснеженные холмы, на которых темными тенями обозначались кусты и рощицы; над пашнями кружили вороны и галки, вдалеке ехала на ослике крестьянка - видимо, в город: на голове она держала корзинку, а перед грудью - спеленутого ребенка. Кто бы заподозрил, что эта мирная местность уже в этот самый день преобразится, что мы доживаем в Ла Бисбале последние благополучные часы...
Гюнтер, сидевший подле алькальда, громко и хвастливо рассказывал о своих поездках по Франции и Испании и о своих боевых приключениях. А мой сосед-священник, усердно налегая на еду и вино, рассказывал мне о том, что в этой местности летом будет масса фиг и винограда, да еще и рыбы, поскольку берег моря недалеко от Ла Бисбаля.
Вдруг Брокендорф шумно втянул носом воздух, хлопнул ладонью по столешнице и торжественно возгласил:
- Сейчас принесут жареного гуся, я уже отсюда чую запах!
