Когда в толпе ты встретишь человека,
Чей лоб мрачней туманного Казбека,
Кого власы подъяты в беспорядке;
Всегда дрожит в нервическом припадке,—
Кого язвят со злостью вечно новой,
С кого толпа венец его лавровый
Кто ни пред кем спины не клонит гибкой,—
В моих устах спокойная улыбка,
Трясясь Пахомыч на запятках,
Пук незабудок вез с собой;
Мозоли натерев на пятках,
Читатель! в басне сей, откинув незабудки,
Здесь помещенные для шутки,
Коль будут у тебя мозоли,
То, чтоб избавиться от боли,
Ты, как Пахомыч наш, их камфарой лечи.
Столько вый отсек от плеч!
Сапфы женственный стишок,
Дайте мне Вергильев стих,—
Я бы, с мужеством Ликурга,
Стогны все Санктпетербурга
В горах Гишпании тяжелый экипаж
С кондуктором отправился в вояж.
Гишпанка, севши в нем, немедленно заснула;
А муж ее меж тем, увидя тарантула,
Вскричал: «Кондуктор, стой!
Приди скорей! ах, боже мой!»
На крик кондуктор поспешает
И тут же веником скотину выгоняет,
Примолвив: «Денег ты за место не платил!» —
И тотчас же его пятою раздавил.
Читатель! разочти вперед свои депансы [1]
Чтоб даром не дерзать садиться в дилижансы,
Без денег не пускаться в путь;
Не то случится и с тобой, что с насекомым,
Грозно мелет волны в прах
Режет след в седых волнах.
Пена клубом. Пар клокочет.
Хоть страшна на суше вьюга,
Гром гремит, и молньи блещут...
