По отдельности дамочки – пожалуй, кроме Розалии – не представляли для общества абсолютно никакой опасности. С ними можно мило беседовать о погоде, сериалах, моде и даже о политике. Но, собравшись в одно время в одном месте, подруги запросто могли дать фору чемпиону по части самых безумных выходок и поступков.
Катка искренне хотела верить, что сегодняшний приезд взбалмошных особ не приведет к очередному ЧП.
Оказавшись в гостиной, Ирма Моисеевна, не переставая улыбаться, заключила свекровь в объятья.
– Розик, я так рада тебя видеть.
– И я, дорогая.
– А ты похорошела.
– Ты тоже, Ирма.
– И похудела.
– И ты отощала.
– А почему про меня забыли? – надула губки Венера. – Я, между прочим, тоже три килограмма скинула.
– По тебе не скажешь. Тебе бы тридцать сбросить, тогда я понимаю. А так…
– Роза, не издевайся.
– Венера, ну я же шучу. Ты у нас красотка.
Ирма Моисеевна провела пальчиком по губам.
– Девочки, а вы ничего не замечаете?
Розалия замотала головой.
– Нет.
– Катка, Наталья, а вы?
– У вас новая блузка?
– Ей уже три месяца. Старье!
– Туфли купили?
– Да нет же. Смотрите выше.
– Прическа?
– Перекрасились?
– Вставили зубы?
– Господи, ну почему вы такие невнимательные? – Ирма ткнула пальцем себе в губы. – Теперь понятно?
– Ирма! Ты сделала татуаж губ?
– Мне не нравится слово «татуаж», я предпочитаю его называть перманентный макияж.
– У нее еще брови в этом туаже, – буркнула Венера, – и глаза.
– Девчонки, вы себе не представляете, насколько это удобно. Утром встаешь, и не надо нестись к зеркалу. Над лицом будто стилист поработал.
Розалия скривилась.
– Не загибай, подруга. Если тебе нарисовали губы и брови, это еще не значит, что ты стала красавицей. И вообще… мне кажется, тебя изуродовали.
– Розик!
– Да ты раскрой глаза, на кого ты похожа? Крокодил Гена после неудачной пластики. Ирма, они, наверное, на тебе тренировались. Брови кривые, а рот смахивает на бомбоубежище.
– А по-моему, Ирма Моисеевна выглядит намного моложе, – с придыханием произнесла Натка.
– Спасибо, Натали, я знала, ты не умеешь врать.
– Что ты понимаешь в красоте и молодости, тундра? – набросилась на Натку свекровь. – Из Ирмы сделали уродку, а ты ей дифирамбы поешь.
– Я не уродка!
– Ты хуже уродки.
– Завидуешь? – шипела Моисеевна.
– Тебе? В последнюю очередь.
– А лицо-то перекосилось.
– Это не от зависти, а от жалости.
– Пожалей лучше себя.
– Убирайся!
– И уйду.
– Скатертью дорога.
Ирма развернулась.
Катарина вмешалась в спор подруг:
– Послушайте, к чему эти разборки? Неужели нельзя просто провести день без нервотрепки? Ирма Моисеевна, проходите в столовую, Наталья приготовила ваш любимый пудинг. Венера Александровна, и вы идите. Розалия Станиславовна, прекратите дуться. Вы хозяйка дома, где ваши хорошие манеры?
