Последний – седьмой котенок – по мнению Элеоноры, «плохо пошел».
Обкусывая губы, Варламова закричала:
– Витя, ему надо перерезать пуповину. Норик не справляется. Принеси что-нибудь острое. И не забудь захватить спирт.
Катарина сидела в кресле, с интересом рассматривая глянцевый журнал. Если Элеонора столь щепетильна, то Катка больше не будет вмешиваться в процесс. Она подождет. В любом случае вести сейчас беседы на посторонние темы бесполезно. Мысли Варламовой целиком и полностью занимает хвостатая тезка.
Поэтому, услышав просьбу Элеоноры касательно пуповины, Копейкина даже не повела ухом.
Виктор выбежал из гостиной, но вопреки ожиданиям помчался не на кухню за острыми ножницами и баночкой борного спирта. Паренек распахнул входную дверь и бросился к себе в квартиру.
Элеонора продолжала разговаривать с кошкой:
– Тужься, Норик, тужься. Уже скоро. Ты молодец! Ката, мне не нравится ее взгляд. Он какой-то странный.
– Просто ты ей надоела. И если бы Норка могла говорить, она, не задумываясь, послала бы тебя куда подальше.
– Глупости ты говоришь. Ну где же Витька? Витя!
– Он убежал к себе.
Через минуту в гостиной появился Витька. Увидев парня, Копейкина чуть не поперхнулась воздухом. В правой руке мальчуган держал начатую бутылку водки, а в левой… – о боже! – в левой руке Витек сжимал топор.
– Тетя Нора, ножницы у нас тупые, поэтому я топорик прихватил. Его дед две недели назад наточил, когда свинину разделывал.
Не успела Нора ответить, как в квартире нарисовалась перепуганная мать Витьки – пышнотелая блондиночка Тамара.
Влетев в гостиную, она заорала:
– Нора, что у вас тут творится? Кому вы собрались топором горловину перерубать?
– Пуповину, – машинально пискнула Варламова.
Витька смутился.
– Ну да… точно, пуповину, я забыл.
Выхватив у сына водку и топор, Тамара властным тоном приказала:
– Марш домой!
– Мам, ты чего?
– Устроили, понимаешь, театр юного зрителя. Норка, ну Витька еще глупый, но ты-то куда смотришь?
– Я их предупреждала, – вставила Катка. – Не слушают.
Варламова таращилась на кошку.
– Кажись, все.
– Стоило поднимать панику.
– Семь котят, – улыбалась Элеонора. – Какие пусики. Ой, а тот рыженький на меня посмотрел.
– Не смеши, он не мог на тебя посмотреть.
– Почему?
– По кочану. Они все слепые.
Элеонора испугалась.
– Как слепые? Почему слепые? Тома, ты шутишь?
Катка подавила смешок.
– Неужели ты не знала, что котята рождаются слепыми? Они начинают видеть через две недели.
– Не знала, – растерянно прошептала Элеонора.
