– Ждравштвуйте, — угрюмо прошепелявил он, вваливаясь в прихожую, — только-только ошвободилфя и фраву к вам. Ольга. — Он исподлобья посмотрел на меня. — Ты мне офень нувна, офень…
– Мамочки, — произнесла позади меня Даша, — вот это видок!..
– Васик, — ошарашенно пробормотала я. — Кто тебя так отделал?
– Фейфаф рафкаву, — ответил Васик.
– Кто? — переспросила Даша, — Фейфах Рафкаву? Кто он такой? Имя вроде арабское…
– Погоди, — остановила я Дашу, — он не то имел виду. Он хотел сказать — "сейчас расскажу".
– А-а… — протянула Даша.
– А ты, Васик, — повернулась я к Васику, — раздевайся и проходи на кухню. Там и расскажешь все по порядку. И говори, пожалуйста, помедленнее и более… членораздельно. А то и правда, очень трудно понимать, что ты хочешь довести до нашего сведения.
– У него же зубы передние переломаны, — прошептала, приложив ладони к щекам, Даша. — Поэтому он так неразборчиво говорит, шепелявит.
– Я не фепелявяю! — воскликнул Васик, сдирая с себя куртку. — То ефть… Я не потому фепелявлю, фто… Тьфу ты, фферт!
Он сплюнул в угол какие-то розовые комочки.
– Я не потому шепелявлю, — уже более или менее внятно повторил он, — что зубы сломаны, я шепелявлю, потому что мне вату в рот заложили: рану обрабатывали.
– Так что случилось-то?! — в один голос закричали мы с Дашей.
Васик швырнул свою куртку туда, куда за минуту до этого выплюнул вату изо рта, и взмахнул руками, будто пытался взлететь.
– Не знаю я, что случилось! — заорал он. — Не знаю! Сам не понимаю! И ментам тоже объяснил — не понимаю, почему именно с нами такое случилось!
– А что случилось-то? — повторила я. — Где Нина?
– В больнице, — буркнул Васик и прошагал на кухню.
Мы с Дашей переглянулись. Я отчетливо увидела тревогу в ее глазах. Да и сама я не на шутку была взволнована внешним видом Васика, его состоянием; более всего его невнятными фразами, в которых, как мне казалось, таилось много страшного, чего он нам еще не успел рассказать.
Из кухни долетел шум разбивающейся об эмалированную поверхность раковины струи водопроводной воды, затем раздалось невнятное бульканье.
– Что?! — в один голос воскликнули мы с Дашей и бросились на кухню.
– Я говорю — Нину ранили, — поднимая голову и вытирая льющуюся по подбородку воду, сказал Васик. — Она в больнице.
– Кто ранил?! — выдохнула Даша, а я спросила:
– Серьезно ранили?
– Два огнестрельных ранения, — проговорил Васик и тяжело бухнулся на стул. — Оба — в грудь…
Даша тихо охнула.
– Одна пуля прошла, не задев жизненно важных органов, — проговорил Васик, доставая из заднего кармана джинсов измятую пачку сигарет. — А вторая задела верхушку правого легкого. Там… кровотечение сильное и все остальное. Врачи говорят, состояние тяжелое, но стабильное… Я был в больнице. Нина пока без сознания. Еще не приходила в сознание после того момента, как в нее стреляли…
