- Мы оба, милый, ходили, когда были маленькие. Может быть, мы были для этого слишком малы.
- Понимаю, - сказал маленький Джон. - Это опасно.
- Сам разберешься во всем этом, когда вырастешь!
Маленький Джон ответил рассудительно:
- Я не хочу совсем вырасти, только немножко. Не хочу ехать в школу, он покраснел от внезапно нахлынувшего желания сказать еще что-то, высказать то, что он действительно чувствовал. - Я... я хочу остаться с тобой и быть твоим возлюбленным, мама.
И в инстинктивном усилии спасти положение он поспешно добавил:
- И я сегодня не хочу ложиться спать. Я устал ложиться, спать каждый вечер.
- У тебя бывали еще кошмары?
- Только один раз. Мама, можно сегодня оставить дверь в твою комнату открытой?
- Да, немножко.
Маленький Джон удовлетворенно вздохнул.
- Что ты видела в Гленсофантриме?
- Там такая красота, милый!
- А что это такое "красота"?
- Что это такое?.. О Джон, это трудный вопрос.
- Я, например, могу ее увидеть?
Мать встала и села рядом с ним.
- Каждый день видишь. Небо красиво, и звезды, и лунные ночи, и еще птицы, цветы, деревья - все это красиво. Посмотри в окно, вот тебе красота, Джон.
- Ну да, это вид. И это все?
- Все? Нет, Море удивительно красивое, и волны с летящей пеной.
- Ты из нее вставала каждый день, мама?
Мать улыбнулась.
- Мы купались.
Маленький Джон быстро потянулся и охватил ее шею руками.
- Я знаю, - сказал он таинственно, - это ты, а все остальное это только так.
Она вздохнула, засмеялась, сказала:
- Ох, Джон!
Маленький Джон сказал критически:
- По-твоему, Бэлла, например, красивая? По-моему, нет.
- Бэлла молода; а это уже много.
- Но ты выглядишь моложе, мама. Если о Баллу стукнешься - больно. "Да", по-моему, не была красивая, я помню, а мадемуазель так чуть не урод.
- У мадемуазель очень приятное лицо.
- Это да, приятное. Мне так нравятся твои лучики, мама.
- Лучики?
Маленький Джон тронул пальцем наружный уголок ее глаза.
- Ах, это? Но ведь это признак старости.
- Они бывают, когда ты улыбаешься.
- Раньше их не было.
- Все равно, они мне нравятся. Ты меня любишь, мама?
- Люблю, конечно люблю, милый,
- Очень-очень?
- Очень-очень.
- Больше, чем я думал?
- Больше, гораздо больше.
- Ну, и я так. Значит, поровну.
Внезапно осознав, что еще никогда в жизни не высказывался так. откровенно, он сразу обратился мыслью к сэру Ламораку, Дику Нидхэму, Геку Финну и прочим мужественным героям.
- Показать тебе кое-что? - сказал он и, выскользнув из ее объятий, встал на голову. Потом, вдохновленный ее явным восхищением, влез на кровать и перекувырнулся головой вперед прямо на спину, ничего не коснувшись руками. Это он проделал несколько раз.
