Голодные чайки кружили в поисках пищи над водой около неподвижной яхты. Мужчина опустил женщину на палубу. Его руки крепко, даже грубо сжимали ее тело, сотрясавшееся от рыданий, похожих на крики чаек над ними. Он начал покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Она перестала бороться и затихла, изредка издавая лишь негромкие звуки, сочетавшие в себе последние всхлипывания, оставшиеся от долгого непрерывного плача, и стоны наслаждения. И он, заметив перемену в ее состоянии, стал нежно и медленно гладить чувствительные места ее кожи, лишь взглядом прося ее делать то же самое с его телом. Мужчина слегка приподнялся, потом снова опустился, ее ноги обхватили его бедра. Их движения приобрели определенный ритм, нараставший с каждым мгновением, их тела слились в одном пульсирующем движении. Они не обратили внимания на исчезновение чаек, которые летели по направлению к бескрайнему морю, высматривая серебряные вспышки в кристальной синезеленой воде, удаляясь от яхты все дальше и дальше, пока не превратились в еле заметное пятнышко в океане.
Стояла прелестная и нежная пора, весна уже начала переходить в лето, и Мелани была счастлива, как никогда. Теперь Диего приезжал в Нью-Йорк два или три раза в месяц, всегда ненадолго, но чаще, чем раньше. В апреле он купил квартиру в небольшом старинном доме на набережной. Для Мелани это было роскошью: привратник, восхитительный вид на тот самый парк, небольшой кусочек которого был виден из окон ее собственной квартиры. В новой квартире была гостиная, спальня и даже парадный холл, но Мелани знала, что для Диего этого было недостаточно. Единственной причиной, почему он выбрал этот дом и этот район, была близость к ее квартире, находившейся всего в нескольких минутах ходьбы отсюда.
Теперь они обедали в дорогих ресторанах, где официанты обращались к клиентам на трех языках, и подарки Диего теперь стоили не сотни, а тысячи. Их взаимопонимание росло с каждой новой встречей, и Мелани вскоре поняла, что любит его, мужчину, так неожиданно возникшего в ее жизни, но не решалась сказать ему об этом.
Диего первым сказал: „Я люблю тебя" в их первую ночь в новой квартире, и она повторила то же самое так, как если бы это было открытием для нее и она не хранила эту мысль, это чувство в секрете на протяжении долгого времени из боязни потерять его.
Они жили вместе, когда Диего приезжал в Нью-Йорк, но он не предлагал Мелани переехать сюда насовсем. На этот раз он приехал рано утром, и они целый день провели вместе.
