— Один обход, и уходим, уходим! — приказал Дэйв, придерживая дверь фургона, в который меня грузили.
Тэйт выдернул нож и наложил на рану повязку. Затем дал мне проглотить несколько таблеток, неизвестных обычным фармацевтам.
Четыре года и команда блестящих ученых понадобились моему боссу Дону, чтобы выделить из крови неумерших компонент, ставший чудо-лекарством. У нормальных людей он будто по волшебству сращивал сломанные кости и останавливал внутренние кровотечения. Мы назвали это средство «Брамс», в честь писателя, прославившего вампиров.
— Нельзя тебе было идти одной, — распекал меня Тэйт. — Черт побери, Кошка! Впредь слушайся меня!
Я слабо хихикнула:
— Как скажешь. У меня нет настроения спорить.
И потеряла сознание.
Моим домом была маленькая двухэтажка, замыкавшая тупик. Обстановка — по-спартански скудная: единственная кушетка внизу, книжные полки, несколько светильников и мини-бар с джином и тоником. Не будь моя печень наполовину вампирской, я бы давно умерла от цирроза. Тэйт, Хуан и Дэйв никогда не жаловались на излишки спиртного: постоянное наличие выпивки и колоды карт сделало их частыми гостями в моем доме. Жаль только, что все они оказались никудышными игроками в покер даже в трезвом виде, а после первого глотка их картежные таланты таяли на глазах. Смех, да и только!
Почему вдруг человек подписывается на жизнь в подобной «роскоши»? Дон подобрал меня, двадцатидвухлетнюю, после того, как я попала в довольно опасную с точки зрения закона передрягу. Обычные юношеские проказы: убила губернатора Огайо и кое-кого из его обслуги. Эти люди занимались современным вариантом работорговли — продавали женщин неумершим на корм и для развлечений. Право, они заслуживали смерти! Тем более что среди «товара» оказалась я сама. Мы с моим парнем, вампиром Кости, восстановили справедливость, но оставили немало трупов.
После ареста медицинская экспертиза быстро выявила забавные патологии и установила, что я не совсем человек. Дон загнал меня в свой секретный отдел госбезопасности, сделав предложение, от которого я не смогла отказаться. Выбор был прост: смерть или работа на него. Конечно, я стала работать. А что еще оставалось?
Впрочем, несмотря на множество недостатков, Дон действительно заботился о тех, кого не могли защитить обычные органы правопорядка. Я тоже этим занималась и рисковала жизнью, так как была уверена, что для того и родилась наполовину мертвой и наполовину (внешне) человеком. Я могла выступать одновременно в роли наживки и крючка для тех, кто рыщет в ночи. Счастливой такую жизнь не назовешь, но я, по крайней мере, хоть кому-то помогла изменить жизнь к лучшему.
